– А привлекательная Чарли?
Марла шлепнула Карлтона по плечу, и он отодвинулся.
– Марла! Я почти умер – у меня на кровати кровь!
– Это сок. Ты сам пролил его на себя час назад.
Марла закатила глаза.
– Джон?
Карлтон вдруг увидел друга в дверном проеме. Он стоял очень далеко, почти в коридоре. Джон помахал, слабо улыбнувшись.
– Кажется, тебя неплохо починили, – сказал он, кивая на бинты Карлтона.
– Ага.
Что-то не так. Карлтон посмотрел на Джона, но прежде чем он смог сформулировать вопрос, в комнату энергично вошла медсестра.
– Время посещений окончено, – сказала она извиняющимся тоном. – Нужно сделать кое-какие анализы.
Клэй подошел к кровати, подвинув Марлу.
– Отдохни, хорошо? – сказал он и погладил сына по макушке.
– Папа, – простонал Карлтон, – мне не пять лет.
Клэй улыбнулся и направился к двери. Джон остановил его.
– Вы же будете дальше искать Чарли? – спросил он.
– Конечно, – сказал Клэй ободряюще, но посмотрел на него с непониманием.
Тогда Клэй вышел из комнаты.
– Вы ее не найдете, – тихо сказал Джон.
Остальные растерянно посмотрели ему вслед, не произнося ни слова.
– Слушай, мы нашли его рядом с тобой. Я не знала, может, это важно, – сказала Джессика, снова привлекая внимание Карлтона, и передала ему сложенный листок бумаги, изрисованный пастельными мелками.
Он развернул листок и увидел зеленый холм, по которому бегут пятеро детей, а над их головами светит солнце.
– Твое? – спросила Джессика.
– Да, – улыбнулся Карлтон. – Мое.
– Хорошо, – Джессика посмотрела на него с подозрением, потом улыбнулась в ответ и вышла из палаты.
Карлтон прижал к себе рисунок и выглянул из окна.
Он осторожно вошел в комнату, стараясь ее не разбудить. Было темно, лишь в маленькое грязное окно проникало немного света. Она задержала на нем взгляд, как будто не могла рассмотреть.
– Джон, – наконец-то прошептала она.
– Да, я тебя разбудил?
Какое-то время Чарли молчала, и он подумал, что она спит. Потом она пробормотала:
– Ты сказал, что любишь меня.
Здесь воспоминание стало горьким; оно не давало ему покоя с тех самых пор, как все закончилось. Ты сказал, что любишь меня, произнесла Чарли, и в ответ он пробурчал какую-то чепуху. Джон задержался на гравии парковки, чувствуя себя отчаянно не готовым к происходящему. Он нервно постучал по металлическому столбику забора, а потом сделал глубокий вдох и вошел в ворота. Он медленно побрел по дорожке, по которой когда-то на его глазах шла Чарли. Немного мешала шина на ноге.
Кладбище в основном было зеленым и ухоженным, как любой парк, но в углу была только земля и чахлая трава. Два простых и небольших могильных камня стояли рядом у забора, а над ними, словно дерево, возвышался телефонный столб.
Джон шагнул к ним и вдруг остановился, внезапно ощутив на себе чей-то взгляд. Он медленно обернулся и увидел ее. Она стояла под деревом всего в нескольких метрах от него, там, где трава была свежей и зеленой. Она улыбнулась и протянула руку, призывая его к себе. На миг весь мир словно померк, а сознание оцепенело. Он чувствовал, что его лицо ничего не выражает, но не мог вспомнить, как это изменить. Он оглянулся на могильные камни, и его пронзило острое ощущение тоски. Потом он сглотнул, сделал несколько вдохов и снова приобрел способность двигаться. Он повернулся к женщине под деревом, которая все еще протягивала руку, и пошел к ней.
Когда они вместе уходили с кладбища, налетел порыв теплого ветра. Деревья зашелестели, вихрь листьев пронесся по камням. Под телефонным столбом заволновалась трава, поглаживая два камня, стоявших рядом в лучах закатного солнца. Первый принадлежал Генри. На втором было написано:
ВОЗЛЮБЛЕННАЯ ДОЧЬ
ШАРЛОТТА ЭМИЛИЯ
1980–1983
Наверху, на телефонном столбе, два раза каркнула ворона и вспорхнула в небо, часто махая крыльями.