И что удивительно, лейтенанту их ничуть не жаль. Пустота в душе Грейзена постепенно заполнялась злобой и ненавистью. Офицер все отчетливее понимал, что смерть сто друзей ничем не оправдана. Это прямое следствие упрямства и самодурства полковника Торренса.
С контрразведчиком лейтенант пару раз сталкивался в коридоре жилого сектора «Виддока». Высокий, стройный, подтянутый мужчина лет сорока. У него довольно привлекательная внешность. Темные, зачесанные назад волосы, чуть вздернутый нос, маленький округлый подбородок.
У человека, не знавшего полковника, создавалось впечатление, что перед ним мягкий, утонченный интеллектуал. Глубочайшее заблуждение. Все это искусная маска, умело скрывающая обостренное тщеславие, безграничное властолюбие и холодную жестокость. Торренсу неведомы такие чувства, как доброта, сострадание, милосердие. Для него существует только государственная целесообразность и личная выгода. Выдавали контрразведчика глаза. В их взгляде презрение и цинизм.
Грейзен крепко сжал кулаки. Ногти глубоко впились в ладони, однако офицер не ощущал боли. Если бы полковник не заставил отряд идти пешком ко второму лагерю, Мик и Лесс сидели бы сейчас в боте. Но Торренс принял иное решение.
Сволочь! Он обрек людей па верную гибель.
Руководитель экспедиции ради собственных амбиций пожертвовал соотечественниками. И ведь мерзавец не понесет никакого наказания. Формально полковник ничего не нарушил.
Эмоциональная встряска у переправы до сих пор сказывалась. Колени лейтенанта нервно подрагивали. Работая возле убежища чужаков, Грейзен немного успокоился, забылся. Его мозг сумел переключиться. Увы, хватило офицера ненадолго. В машине начался новый приступ.
Да и как выбросить из памяти ту кошмарную сцену? Громкий всплеск, плывущие к руслу ботинки Мика и огромное кровавое пятно на воде. Затем гигантские челюсти хищника сомкнулись на плече Лесса. Ужасный вопль бедняги гулким эхом прокатился по лесу. И самое страшное, что лейтенант ничем не мог помочь друзьям. Судьба часто бывает несправедлива. Лучшие погибают, а различного рода негодяи бессовестно наживаются на их смерти.
Справа от Грейзена расположился Паприл. Пилота тоже терзают муки совести. Ведь именно допущенная при посадке ошибка привела к столь плачевному результату. И хотя офицер непосредственно не управлял летательным аппаратом, это ничуть не уменьшает его вину. Он должен был подстраховать командира.
Но Паприл растерялся и не успел далее взяться за штурвал. Бот врезался в деревья, накренился на бок и рухнул вниз. Лейтенанту повезло. Основной удар пришелся на сторону Лесса.
Пилот горько усмехнулся. Друзей уже не вернешь, а ему еще отчитываться перед следственной комиссией. Надо тщательно продумать все возможные вопросы и ответы на них. Паприл не хотел лишиться должности и звания.
Наемники разместились напротив сирианцев. Сняв защитные шлемы, солдаты то и дело прикладывались к флягам. Из-за высокой температуры и влажности люди на Тарпуме постоянно испытывали жажду. Но теперь экономить воду нет смысла.
События двух прошедших дней бойцы не обсуждали. Да и чего тут обсуждать. Отряд сократился почти наполовину. Впрочем, наемники привыкли к потерям. Любая операция, любая высадка — это риск. Солдат Энгерона бросали на самые опасные участки. Они первыми идут навстречу смерти. И не имеет значения, кто их убивает: отчаянно сопротивляющийся враг или коварный, кровожадный хищник. Итог всегда один — десятки бойцов остаются на поле сражения.
Особняком в этом ряду стоит гибель Нокли. Опытный, предусмотрительный сержант зачем-то пошел с Лизой Корлейн в укрытие колонистов. В подобных ситуациях Вилл обычно брал с собой двух-трех человек, но сегодня, забыв об осторожности, изменил правилам. Странное, труднообъяснимое решение. Хотя… Он тоже не робот и допускает досадные промахи. Точнее, допускал. Удача, так долго сопутствовавшая Нокли, отвернулась от него.
Командование отрядом взял на себя Парсон. Джей старше всех по возрасту. Бентли, второй уцелевший капрал, не возражал. Цекрианец спокоен, выдержан, уравновешен. Делить им нечего. После Шейлы и Тарнума рота превратилась в отделение. Когда солдаты вернутся в таскоиский лагерь, их наверняка ждет повышение в статусе и переформирование. Ну, а у четвертого уровня абсолютно иные задачи.
В отличие от товарищей Волков заметно нервничал. В восемнадцать лет люди плохо справляются с эмоциями. Погасить возбуждение юноша никак не мог. Еще бы! Ночной кошмар, казавшийся ему мифом, иллюзией, вдруг стал реальностью. Воины Света и Тьмы действительно существуют. И не просто существуют, а отчаянно дерутся. Битва безжалостная, бескомпромиссная. Никто не берет пленных и не щадит раненых. Победа любой ценой.