Торнвил наполнила бокал, пригубила вино и после паузы проговорила:
— Сегодня вечером мне необходимо связаться с герцогом Видогом. Я должна лично сообщить ему, что свадьба Дейла и Эвис в очередной раз откладывается.
— Правителю Плайда это не понравится, — негромко вставил Велер. — Ситуация щекотливая. Может создастся впечатление, что вы умышленно оттягиваете бракосочетание. Берд Видог вспыльчив и резок. Вдруг он расторгнет соглашение? Нужны твердые гарантии.
— Потому я и хочу с ним объясниться, — сказала женщина. — Герцог меня поймет. Ведь мы союзники. Присоединение баронства Эльзанского увеличивает нашу мощь.
— Думаю, владыка Плайда потребует назвать точную дату, — произнес контрразведчик.
— А почему бы и нет, — пожал плечами Октавия. — Мы полетим на Аскону сразу после торжественной церемонии. Лесс Акрил будет меня сопровождать. В состав эскадры включим часть его кораблей. Уверена, это произведет впечатление на Видога.
— Рискованно, — заметил офицер.
— Ничуть, — вымолвила графиня. — Если цекрианцы поднимут бунт, их планета обречена. Подвергать опасности собственные семьи они не станут. Пример Тесты и Корзана нагляден.
— Пожалуй, вы правы, — проговорил Велер. — Но кое-какие меры предосторожности я все же приму.
— Разумеется, — сказала Торнвил. — Это ваша прямая обязанность. Расслабленность недопустима.
— Когда мы отправляемся во Флапкию? — уточнил генерал. — Предстоит много работы…
— Вы, как только флот барона покинет систему Эльзаны, — произнесла женщина. — Возлагаю на вас всю ответственность за организацию праздника. Денег не жалейте. Флаги, цветы, ликующая толпа, красочный фейерверк. Народ должен запомнить эту дату. Почаще советуйтесь с Орсоном. Я хочу, чтобы ритуал соответствовал древним традициям. Ни малейшего отклонения от правил.
— Мы поднимем архивы, — отчеканил офицер. — Будут соблюдены все детали.
— Прекрасно, — вымолвила Октавия. — Я еще задержусь на Эдане. И не забудьте о порядке в городе. Никаких митингов, демонстраций и шествий. Борцы за отмену рабства наверняка попытаются воспользоваться ситуацией. Да и оппозицию в Сенате нельзя сбрасывать со счетов.
— К сожалению, я не контролирую полицию, — проговорил Велер. — Возникнут трудности со столичными властями и министерством.
— На время визита цекрианцев вы получите неограниченные полномочия, — усмехнулась графиня. — Только не злоупотребляйте ими.
— Ну, что вы! — наигранно воскликнул контрразведчик. — И в мыслях не было.
Торнвил сделала глоток из бокала, подошла вплотную к офицеру и, понизив голос, сказала:
— У меня есть одна просьба. Очень деликатная. Кроме вас никому не могу доверить.
— Благодарю за высокую честь, — Велер вытянулся в струну. — Готов исполнить, что угодно.
— Генерал, помните голографические снимки, — произнесла Октавия. — Вы принесли их месяц назад.
— На которых жена и сын майора Хейвила, — догадался контрразведчик.
— Да, — подтвердила графиня. — Этих людей надо устранить. Справитесь?
— Без проблем, — проговорил офицер. — Вы больше о них не услышите. Они уже мертвы.
— Генерал, никаких убийств, — прошептала Торнвил. — Несчастный случай. Обыденный, типичный, ничем не примечательный. Громких журналистских расследований мне не нужно.
— Не беспокойтесь, — холодно, бесстрастно сказал Beлер. — Мои агенты профессионалы. Не будет ни улик, ни подозрений.
— Что ж, жду хороших новостей, — вымолвила женщина. — Вы свободны.
Контрразведчик развернулся и зашагал к выходу. Внешне мужчина абсолютно невозмутим. Генерал умел скрывать эмоции. Но в душе он ликовал. Графиня невольно дала ему оружие против себя. Такая тайна дорогого стоит. Враги Октавии за подобную информацию заплатят любую сумму.
Правительница, сама того не желая, попала на крючок.
Нет, шантажировать Торнвил контрразведчик конечно не посмеет. Это скорее подстраховка. Теперь Велер может не бояться снятия с должности. Во-первых, он оказал графине неоценимую услугу, а во-вторых, прижатому к стене человеку нечего терять.
Его интервью плайдским или грайданским журналистам серьезно подорвет позиции Октавии. Сразу всплывет странная история смерти ее мужа. Темных пятен на репутации Торнвил достаточно. А ведь рот зарубежным репортерам не заткнешь. Самое главное, что никого не будет интересовать, правда, эта история или нет.