Впрочем, теперь понятно, кто обучал Волка. Внешний облик Гленвила сержанта не обманет. Это умелый, талантливый маскарад. В каждом движении мужчины чувствуется уверенность. Аланец словно сжатая пружина. Дотронешься, и она ту же распрямится и больно ударит. О том, на что реально способен собеседник, Ярис мог только догадываться. Ясно одно — в рукопашную схватку с ним вступать не стоит. Ученик вряд ли превзошел учителя. А тринадцатый умел многое.
— Хотите через Лейрона добиться освобождения парня? — после паузы произнес канотец.
— Да, — ответил самрай. — Мне нужно надавить на майора. Вы его слабое звено.
— Не получится, — сказал Миллан. — Офицер такие вопросы не решает. Он, хоть и помощник Энгерона, большими полномочиями не обладает. Кроме того, парадокс, i ю прикрывал я именно Волка. Мальчишка не прост, скрытен, однако, пару раз мы разговаривали по душам. Когда жизнь висит на волоске, поневоле делишься с друзьями самым сокровенным.
— Невероятно! — выдохнул Астин. — Вы командовали изводом, в состав которого входил Ан…
Ворх оборвал фразу на полуслове. Он едва не сболтнул лишнее. Проклятье! Раньше самрай подобных оплошностей не допускал. Возраст. С годами контроль ослабевает, да и выдержка порой подводит.
Сержант внимательно наблюдал за реакцией Гленвила. От былого равнодушия не осталось и следа. Тело неестественно напряглось, пальцы крепко сжимают стакан, в глазах возбужденный блеск. Реакция вполне искренняя, не наигранная. Оказывается, даже люди со стальными нервами способны проявлять эмоции. Парень очень, очень дорог аланцу.
Порыв чувств длился недолго. Вскоре перед Милланом сидел прежний незнакомец. Спокойный, уравновешенный, невозмутимый. Удивительная способность восстанавливать самообладание.
— Он называл настоящее имя? Рассказывал, где родился и вырос? — спросил Астин.
— Нет, — канотец отрицательно покачал головой. — Но Волк подробно описал свой ассонский период жизни.
Лейрону понравились его бои на арене, и майор выкупил раба у плайдцев. Правда, с условием каждый год отправлять парня на Грезу. Если он погибнет, та или иная стор на заплатит огромную неустойку. Получается замкнутый круг. Конкретного хозяина у четыре тысячи сто тринадцатого нет. Им владеют и Стаф Энгерон, и устроители поединков.
— И потому Грег приказал тебе присматривать за ценным солдатом, — произнес Ворх.
— Думаю, да, — вымолвил Ярис. — Своего рода страховка. Мне было обещано повышение уровня.
— Однако тебе ампутировали кисть, — проговорил самрай. — У офицера возникла проблема. Наемник без руки — это нонсенс. На плантациях долго не протянешь. Единственный способ выполнить обещание — вольная. Что Лейрон и сделал. Но к чему такие сложности? Мальчишку посылают на задание наравне со всеми. Глупость! Пусть бы тренировался в лагере.
— У владельца компании другие принципы, — пояснил сержант. — Никаких поблажек и привилегий. Стаф крайне редко нарушает установленные правила. В аренду бойцов отдают взводами, ротами, батальонами, а не выборочно. Майор и рад бы повлиять на Энгерона, да не может.
— Что ж, логическая цепочка выстроилась, — подвел итог Астин. — Все стало на свои места. Пожалуй, кроме одного. Странная забота Лейрона о чужом ему человеке. Покупка раба еще, куда ни шло, а вот дальше сплошные вопросы. На убытки фирмы Грегу наплевать. Тем более, Стаф сам виноват, проявляет упрямство. Что движет майором? Ну, сгинул бы парень где-нибудь на Корзане. Не первый и не последний. Не из его же кармана выплатят плайдцам компенсацию.
— У меня есть кое-какие мысли на данный счет, — негромко сказал Миллан.
— Интересно послушать, — мгновенно отреагировал Ворх.
Канотец больше не испытывал неприязни к Гленвилу. В честности собеседника Ярис не сомневался. Он не выдающийся психолог, но в людях разбирается. Грубоватая настойчивость аланца имеет оправдание. Когда речь идет о судьбе близких, хороши все методы. Миллан его единственный шанс.
— Мне кажется, Лейрон симпатизирует Волку, — произнес сержант. — У Грега ведь нет семьи. Сначала учеба в академии, затем служба, боевые операции. Было не до того. После распада империи офицер оказался выброшенным на обочину. Говорят, он много пил и едва не покончил с собой. Сейчас майор один, совершенно один. Прежние идеалы, принципы втоптаны в грязь. Пустое, рутинное существование. И вдруг на Ассоне видит мальчишку. Талантливого, смелого, наглого.
— И поневоле вспоминает молодость, — догадался самрай. — В жизни появляется цель.
— Точно, — подтвердил Ярис. — Он пытается защитить Волка. Разумеется, как может.