Приказ, озвученный патриархом их рода звучал абсолютно безапелляционно и определенно. И не оставлял надежды, что она поняла его неправильно. Внутри бушевало что-то первобытное, дикое, то, с чем раньше она еще не сталкивалась. Глубокий вдох. Поворот ручки двери. И уверенный шаг из всегда темного коридора в кабинет 562.
Справа от входа огненная ведьмочка, работающая лаборантом, увлеченно набрасывала эскиз костюма из мира Детройта, подсвечивая себе парящим в воздухе фаерболом. В очередной раз поразившись неверию людей, которые обожали убеждать себя в разных глупостях, Санкти оперлась на высокую стойку.
Многие представители магмира развлекались тем, что изо всех сил демонстрировали свою принадлежность к нему и коллекционировали объяснения обычных людей. Игнис, например, в дневное время лишь слегка утихомиривала пламя шевелюры, чтобы волосы двигались не постоянно. И приглушала искристо-голубой цвет сгорающего газа, которым светились ее радужки. Люди уверенно объяснили себе, что у нее шикарная краска для волос и линзы. Она с нескрываемым удовольствием кивала и тихонько подпаливала волосы в носах у самых неприятных.
"Здравствуйте. Мне нужно поговорить с магессой Ревксит". Игнис дружелюбно улыбнулась, махнула рукой на пустой стульчик и предложила подождать минуты три, пояснив, что та вышла. Время тянулось невыносимо долго, глаза подпирали невыплаканные слезы и только гордый подъем головы не давал им выплеснуться наружу.
Когда дриада зашла на кафедру, Санкти накрутила себя настолько, что говорить получалось с трудом. Неловкими, рубленными фразам, она попыталась передать речь патриарха.
Музы перестали творить. Они идеально вдохновляют других, подбирают правильные слова, находят миллионы вариантов вдохновения. И за последние два столетия не создали ни одного произведения. Ни материально воплощенного, ни нематериального. И музы начали развоплощаться. Они полностью утрачивают материальную сущность, переходя на энергетический уровень.
Причина этому была проста - раз они стали энергией, а не инструментом реализации, мудрая Вселенная решила убрать неиспользуемый ресурс. И сперва старейшины, потом обычные взрослые музы, начали умирать. Вчера погиб первый малыш.
Оракулы на вопрос об экстренных мерах реагирования дали ответ, наполненный традиционно невнятными метафорами, истинный смысл которых обычно открывается после реализации пророчества. После того, как текст был прочитан сотню-другую раз, начали прорисовываться его очертания.
Дева с именем Святым, это конечно, Санкти. Латынь, чтоб ей было неладно. Сменить стезю, расширив суть - смена специализации. На крыльях великой птицы вернуть подаренные крылья - взаимодействие со студентом из рода Говорящих-с-Рух. А дальше понеслись совсем невнятные требования: трижды совершить невозможное чужими руками, создать несущестующее прекрасное, довериться миру до обнаженности души и обрести веру в себя. А еще разорвать душу надвое. Именно это было названо путем, который не только вернет музам навык творить, но и восстановит энергетическое равновесие полета.
Вывалив весь этот сумбур на ошалевших от переизбытка информации Ревиксит и случайно попавшую под раздачу Игнис, Санкти села и стала ждать. Лаборант и преподаватель обреченно переглянулись, глубоко вздохнули, в очередной раз столкнувшись с невозможной бездеятельностью в творчестве, характерной для муз, и начали мозговать.
Вообще, взаимодействие этого народа с окружением было фантастическим даже для магмира. Они могли учиться, они идеально перерабатывали любую информацию, они делали правильные выводы. Но только внутри уже открытых законов. Нового создать они были физически не способны.
Что, естественно, компенсировалось тем, как творили попавших под их воздействие. Как говорится, "за себя и того парня". Это был идеальный симбиоз - музы и творцы. К нему привыкли настолько, что были выделены специальные учебные программы, позволяющие музам максимально раскрыть свои способности. А теперь вдруг оказалось, что муз может неожиданно не стать.
Осознать, кому пришла в голову идея воспользоваться давно забытой лазейкой, в пылу жаркой дискуссии не получилось. Игнис как раз кушала сладкие, медовые абрикосы, присланные родными с Кавказа, кидая чисто обглоданные косточки в бумажный кулек. Воодушевленная внезапно оформившейся идеей, магесса Ревиксит подхватила свернутый листок бумаги, некогда наполненный фруктами, а сейчас щелкающий сухим стакатто и быстрым шепотом начала наговаривать туда условия. Закрепив все ликующим "Fac totum", она достала одну косточку, повертела ее в руках и выложила на стол.
Подумав несколько секунд, откуда-то из глубин сейфа, прикрытого сильнейшими заклинаниями, достала золотой шарик-ловушку, состоящий из ажурных переплетенных нитей и бережно захлопнула замочек.
Санкти подняла повлажневший взгляд: "То, что мы задумали - невозможно".
"Невозможно - всего лишь слово, которое нужно стереть из словаря. Вот этим мы с тобой и займемся, малышка. Просто делай, как получается, а Вселенная разберется, ибо всякая жизнь кончается, прежде чем заново начнется, - задумчиво проговорила магесса Ревиксит, - Не будь мы с ректором сильнейшими мастерами невозможностей."