– Потрясающе. – Я представила этого несомненно ужасного Сент-Джона Каннингснот-Бедуордса – коротенького, толстого, лысого и в возрасте около пятидесяти.
Я ошиблась только наполовину.
Чарли, Далматинец и я сидели, попивая «Кровавую Мэри» и покуривая сигареты, когда произошло явление Рори собственной персоной. Он вошел в ресторан с тем важным видом и затаенной энергией, которые притягивают всеобщее внимание. Ему было за тридцать, он был хорошо сложен, одет в джинсы и дорогой замшевый пиджак, и, хотя у него имелась небольшая проплешина, он отличался той особой красотой, какой могут быть красивы англичане и никогда – американцы.
Чего уж там, он оказался чертовски хорош собой, но при этом совершенно невыносим.
– Ага, – сказал он, – вы, должно быть, американка?
– Да, – ответила я, – а вы, должно быть, англичанин.
Он сел.
– О чем беседуем? – поинтересовался он, прикуривая сигарету от разовой зажигалки, но в серебряной оправе. Он весьма щепетильно относился к аксессуарам.
– А как вы думаете? – спросила я.
– Понятия не имею, – ответил он, – как вновь прибывший, я желал бы ознакомиться с предметом разговора.
В это самое время Далматинец как раз рассказывал о том, как однажды он занимался сексом со своей прежней подружкой в турецких банях в Германии. В парилке были и другие люди, но из-за пара они не могли видеть, кто занимается сексом, и от этого они буквально на стенку лезли.
– Секс, – ответила я.
– Самое растиражированное занятие на земле, – заявил он. – Нет, правда. Я нахожу, что это дьявольски скучно. Однообразно. Туда-сюда, туда-сюда. То туда, то сюда. Через две минуты мне начинает хотеться спать. Ну конечно, я слыву ужасным в постели. У меня крошечный член, с половину моего мизинца, и я кончаю почти мгновенно. Иногда быстрее, чем успеваю сказать «привет».
– Вы просто супер, – усмехнулась я.
– Я знаю это, но не имею ни малейшего представления, откуда вы это знаете.
Я молча улыбнулась.
– Я слышал, вы интересуетесь англичанами, – сказал он, – и расскажу вам все, что нужно знать, прямо сейчас. Англичане – дикая воинствующая раса.
– Я и не знала, что англичане – это раса.
– Думаю, вам стоит пообедать вдвоем, – сказал Чарли.
«ДА ТЫ ГОЛУБОЙ!»
Далматинец предложил отвезти меня после ленча в дом моей подруги Люсинды. Рори согласился составить мне компанию. Автомобиль был двухместный.
– Надеюсь, вы не против, – сказала я ему, – мне, похоже, придется сидеть у вас на коленях.
– Я ничуть не против, по правде говоря, это доставит мне удовольствие.
Я села на колени Рори, и он обнял меня. Отличительная особенность англичан – по крайней мере англичан этого типа, – состоит в том, что вы никогда не знаете, куда вас с ними занесет в следующую минуту.
– Вы можете положить голову мне на плечо, если хотите. Так удобнее, – предложил он и начал поглаживать мои волосы. Затем он прошептал мне на ухо: – Что мне в вас нравится, так это то, что вы все время наблюдаете. Например, за мной.
Люсинда жила в Челси. Я быстро выбралась из машины и взбежала по ступенькам к ее выкрашенному белой краской дому. Я была до некоторой степени потрясена.
– Дорогая… – сказала я.
– О, дорогая! – ответила Люсинда. Она только что вышла замуж за палеонтолога и сейчас отбирала образчики декоративных тканей для отделки дома.
– Мне кажется, я встретила человека, – сказала я.
– Дорогая, это чудесно! Как его зовут?
Я назвала имя.
– О, он очень милый. Но знаешь, дорогая, – Люсинда внимательно посмотрела на меня, – я слышала, что в постели он просто ужасен.
– Я знаю, – кивнула я, – это первое, что он мне сообщил.
– Ну, если он рассказывал тебе, значит, все в порядке. – Она обняла меня. – Я так рада за тебя. А об этом не беспокойся. Все англичане ужасны в постели.
Обедать я поехала в дом Рори. Я никак не могла решить, что надеть, поэтому натянула свои армейские брюки. Я сильно нервничала. И стоило ли меня за это осуждать?
У меня еще никогда не бывал запланирован секс с человеком, у которого член с половину мизинца.
– Успокойся, – сказал он беззаботно, – все будет в порядке.
– Мне нравится твоя квартира, – заметила я. Там было полно пузатых кушеток и кресел и всякого антиквариата. Там был камин. Еще там было довольно много вощеного ситца, но я не обратила на это особого внимания, потому что у большинства англичан, живущих в Челси, есть вощеный ситец.
– Да, – кивнул он, – здесь ужасно… уютно, ведь правда?
Потом мы пили шампанское. Американцы почти никогда не пьют шампанское, поскольку считают, что это напиток для маменькиных сыночков. Потом мы врубили музыку и танцевали как сумасшедшие. Американцы почти никогда не танцуют. А потом меня вдруг словно током ударило.
Мне захотелось закричать: «О Боже, да ты голубой!»
Ну конечно. Шампанское, танцы, ситец… В Нью-Йорке все это могло быть только у голубого.
Я выключила музыку.
– Послушай, – сказала я, – мне надо поговорить с тобой о чем-то важном.
– Да?
– Ты, возможно, сам это не вполне осознаешь… на самом деле, возможно, ты спрашиваешь себя, почему тебе не нравится секс с женщинами… Но, если честно, я думаю, ты голубой! – выпалила я. – И наверное, тебе стоит это признать. Разве тебе не будет намного лучше, если ты откроешься?
– Я обдумывал эту возможность, – медленно проговорил Рори, – и пришел к выводу… что я не голубой.
– Голубой, – настаивала я.
– Нет, – сказал он.
– Ну посмотри. Тебе не нравится секс с женщинами. Ну? О чем это говорит? Конечно, я вовсе не против. Ты, по-моему, просто чудесный парень, и…
– Я не голубой, – снова повторил он, а потом добавил: – Я знаю, что ты хочешь поцеловать меня.
– Не хочу я тебя целовать, – возразила я.
– Ты хочешь поцеловать меня, и это всего лишь вопрос времени…
Тремя днями позже мы наконец выбрались из постели.
ДЕТСКИЕ ПУДИНГИ
Я поехала в Ноттинг-Хилл навестить Софию. Она выходила замуж и занималась тем, что рассовывала по конвертам свадебные приглашения.
– Я встречаюсь с мужчиной из Челси, – сказала я, – мы с ним уже пять дней. Мы вместе принимаем ванны и поем.
Она вздохнула:
– С англичанами вначале всегда так. А как он в постели?
– Великолепен, – ответила я.
– Ну, они могут быть великолепными поначалу. Это они делают, чтобы охмурить тебя. А потом они больше об этом не заботятся. Одна моя подруга говорит, что ее муж туда-сюда пару раз – и кончает.
– Посмотрим, – сказала я.
– Может, тебе и повезет, – продолжала София, – но вообще-то мужчины в Лондоне не подарок. Я выхожу замуж только потому, что знаю своего жениха уже десять лет. Но, как правило, вступать в брак хотят мужчины, а деловые женщины – нет. Это намного удобнее для мужчины, чем для женщины.
София смешала для нас водку с тоником.
– Англичане просто ничего не делают. Они лентяи. Они не способны на какие бы то ни было усилия. Все приходится делать женщинам. И все оплачивать тоже. Дом, машину, еду… Все, чего хочет мужчина, это чтобы ему дали побездельничать.
– А англичане смотрят фильмы про кунг-фу?
– Бог мой, нет! Они не такие идиоты. Но им нравится, чтобы ты постоянно готовила им детские пудинги.
– Детские пудинги? Ты имеешь в виду… детское питание?
– Да нет. Ну, знаешь, сладкое. Яблочный пирог.
О!
Я снова пошла домой к Рори.
– Ты хочешь, чтобы я готовила тебе детские пудинги? – спросила я.
– Ох, киска, – не понял он, – какие еще детские пудинги?
– Ты сам знаешь. Яблочный пирог, – ответила я.
– Ну, вообще-то да, я люблю яблочный пирог. Ты хочешь испечь мне яблочный пирог?
– Нет! – отрезала я.
– Ну ладно, а как насчет яиц?