— Вот так лучше, — буркнул нищий. — Яринка, налей еще одну покропить душу.
Предостережение тетки Зоси насторожило девушку, и она уже спокойно ответила:
— Пан нищий, ваша душа пьяницей станет.
— Лучше пьяницей, чем изменником, — обиделся нищий и неожиданно спросил: — Ты сколько марок платишь за литр?
— Пан нищий хочет корчмарем стать? — удивляется Ярина, а в душе тревожится: для чего это выпытывание?
— Так сколько платишь за литр? — долбит, как дятел, нищий.
— Теперь пятнадцать марок, а осенью цены были ниже.
— Так-так, — что-то прикидывает на морщинах старикан. — Налей самой лучшей, бешеной, — я сегодня на радостях хочу напиться.
— Какие же у вас радости?
— Большие! — поднял вверх желтый, как свечка, палец. — Разве не знаешь: вчера на рассвете у самого моста слетел эшелон с танками. Это уже седьмой на счету у одного человека. Седьмой!
— Одного? — не поверила Яринка.
Нищий то ли с удивлением, то ли со скрытым подозрением посмотрел на девушку.
— Неужели ты не слыхала о партизане Морозенко?
— Не слыхала ни о морозенках, ни о холоденках, и слышать о таком не хочу.
— Не похвально. Гляди, возвратятся наши, этого не простят кое-кому.
Яринка возмутилась:
— Пан нищий, не пугайте меня сегодня, а то я вас могу напугать завтра, — и взглянула на дверь.
Она тихонько-тихонько раскрылась и закрылась. И на пороге в клубах зимнего тумана вырос Степочка Магазанник; он теперь в форме шуцполицая, только на голове у него не гитлеровка, а баранья шапка размером с квашню — в ней утопиться можно. Степочка молча трет окоченевшие руки и прислушивается к разговору нищего и Ярины.
— Я не пугаю тебя, — тянет свою нитку нищий, — а учу, как кое-кому надо жить на свете, кое-кто о великом должен думать.
— Кое-кто доволен и малым: наливать горькую тем, для кого она сладкая. Еще одну?
— Еще одну за победу советских войск.
И тут Степочка рванул с плеча карабин, бросился к нищему.
— Руки вверх, старый дурак! Вишь, ничтожество, как разинуло рот, словно старую халяву! Увидим, как она затрясется в шуцманшафии. — Степочка рванул нищего за бороду, и неожиданно… она осталась в его руке. — Это что за обман и кино?! — оторопел Степочка, вытаращив глаза. — Ваши документы, и вообче…
— Молчать, бревно неотесанное! — Нищий гордо выпрямился, выхватил из кармана жетон агента тайной полиции, сунул его под нос растерянному Степочке, быстро пошел к дверям.
И только теперь очнулся полицай, что-то промычал, потянулся к нищему с его бородой в руке.
— Пан Басаврюк! Многоуважаемый пан…
«Пан Басаврюк! Сатана в людском обличье… — содрогаясь, Ярина вспомнила страшный гоголевский образ. — Был ты в черные дни прошлого, не сдох и до настоящего времени — фашистам пригодился».
— Возьмите, пан, свои вещественные доказательства…
Но разъяренный Басаврюк даже не оглянулся, сапогом открыл двери, а потом так хлопнул ими, что в корчемке задребезжали стекла. Степочка очумело посмотрел вслед нищему, затем безнадежно махнул рукой, понюхал бороду, поморщился:
— Эрзац…
— Степочка, кто же это? — удивляется и зябко пожимает плечами Ярина.
Полицай вытянул шею, которую подпирал высокий серый воротник шинели, оглянулся.
— О, это такой вездесущий губитель, от которого не только у меня становится темно в глазах. Чего он с эрзац-бородой вертелся возле тебя? Что у него на уме?
— Откуда же я знаю?
Степочка, что-то прикидывая, кривится, морщится, лезет рукой к кучерявому затылку, а потом пристально всматривается в дверь и бормочет неизвестно кому — дверям или Яринке:
— Налей мне чего-нибудь такого.
Девушка сердито бросает:
— Воды?
— Я воды не люблю ни в сапогах, ни в животе, — сразу отвечает Степочка. — Горилочки налей, холодца подай, и вообче…
Ярина, покачав головой, подала ему графинчик с горилкой, чарку, тарелку холодца, хрен и вилку. Степочка со всем этим засеменил к столику, что стоял в самом углу, повернулся спиной к стойке и набросился на дармовщину, все думая об одном: чего тут появился бесов Басаврюк и что он имеет к Яринке? Не запахнет ли в этой корчемке жареным? А?..
А девушку охватила тревога: выходит, неспроста уже который раз к ней наведывается песиголовец в обличье нищего. Где же он, этот леший, служит? И что он пронюхал о Даниле Бондаренко, которого люди прозвали Морозенко? Надо, чтоб он больше не появлялся тут, да и самой пришло время бросать эту чертову корчму, раз кому-то начала мозолить глаза.