Володя в это время вовсю крутил роман с французской артисткой, голова у него была забита множеством дел, не имеющих отношения и даже мешающих творчеству. Но время ддя серьезной работы он нашел.
В августе 69-го — я как раз валялся в постели после вертолетной аварии — от него пришло звуковое письмо. На магнитофонной ленте были записаны две песни. Первая показалась мне несколько иллюстративной.
Вторая же понравилась безусловно. И простотой мысли, и простотой формы, и запоминающейся мелодией.
Почему-то ни одну из этих песен я в картину не вставил. Сейчас жалею. Но тогда мне показалось, что песни не могут органично войти в фильм и вообще снижают драматизм происходящего на экране.
Володя крепко обиделся. До этого обычно его песни выкидывало из фильмов кинематографическое начальство. А тут — режиссер, товарищ… Помню наш разговор:
— Я знаю, почему ты не вставил мои песни.
— Почему?
— Хотел посмотреть, получится ли у тебя без меня…
Не уверен, имел бы фильм успех, будь там песни Высоцкого. Но без них он прошел по экранам незаметно, никто его не помнит, кроме альпинистов.
В 1976 году мы попытались реанимировать вторую песню, заменив «снега» и «льды» на «моря» и «штормы» — фильм был о паруснике и назывался «Ветер надежды». Картина получилась неудачной, и песня в ней опять не прозвучала.
Однажды мы жили с ним в Болшеве, в Доме творчества кинематографистов. Пытались сочинить детектив. Сюжет шел плохо и вскоре застрял окончательно. Запутались мы на «кранцах» — сюжет был морским. Я, считавший себя знатоком морского дела, уверял насчет «кранцев» одно, Володя — другое. Мы поссорились.
Год примерно спустя в случайном разговоре с моряками я с удивлением обнаружил, что Высоцкий был прав. Потом мне не раз приходилось изумляться его удивительной осведомленности о предмете или области, весьма отдаленной от рода его занятий. В 68-м году физики Сибирского филиала Академии наук показывали нам строящийся ускоритель. Объяснял — что к чему — молодой бородатый ученый. Вскоре я отвлекся от объяснений, так как перестал что-либо понимать. Смотрю, Володя кивает, поддакивает. Ну, думаю, играет. А на самом деле ничего не понимает, как и я. Вдруг он стал задавать вопросы бородатому физику. Вопрос — ответ, вопрос — ответ. Словно мячики кидают друг другу. Вскоре я понял, что мой друг свободно разбирается в предмете разговора. А ведь он был чистым гуманитарием! Вот еще один штришок, который не грех добавить к портрету Высоцкого.
Но вернемся к нашим баранам. То есть к «кранцам», которые нас рассорили. Плюнули мы на сценарий — каждый занялся своим делом: я катался на лыжах, о он с утро садился за бумагу. Но столе — пачка «Винстона», его любимых сигарет, — и писал. В этом заключался весь его отдых. Причем он не разрешал мне доже открывать форточку — очень боялся простудить голос. Спустя некоторое время Володя буркнул:
— Расскажи мне про шахматы.
«Ага, — подумал я, — скоро появится песня про мои любимые шахматы». Он кок раз находился в «спортивной полосе» своего творчество.
Я стал объяснять: игра начинается с дебюта… начало бывают розные… например, королевский гамбит, староиндийская защита… Володя в шахматы не играл. Чтобы предостеречь его от ошибок в будущей песне, я рассказал, что любители в отличие от профессионалов называют ладью турой, слона — офицером…
— Хватит! — сказал Володя. — Этого достаточно.
Я обиделся — с таким шахматным багажом приступать к песне о шахматах?
Он замолк на полтора дня, что-то писал мелкими круглыми буквами, брал гитару, пощипывая струны. Именно так — не подбирал мелодию, а как бы просто пощипывал струны, глядя куда-то в одну точку. Но второй день к вечеру перня была готово. Она называлось «Честь шахматной короны». Она меня поначалу разочаровало. Нт знаю уж чего я ожидал, помню, доже обиделся за шахматы. Ну что это за ерунда, в самом деле:
Через неделю мы сели с Володей в поезд. Я ехал в Одессу, он — в Киев. У него там были два концерта. Конечно же я задержался в Киеве и пошел с ним на концерт. На нем он впервые решил попробовать на публике «Шахматную корону». Что творилось с публикой! Люди корчились от смеха — и я вместе с ними, — сползали со стульев на пол…