– Если это так, то ты тем более должна отдыхать…
Раскат грома заставил Келебрин распахнуть глаза. Силуэт Властелина на фоне сереющего окна завладел ее вниманием: разметавшиеся по плечам черные локоны просили о прикосновении. Пальцы девушки напряглись от желания обнять нагие плечи супруга.
– Люблю грозу, – поговорил Кейран, почувствовав, что она проснулась. – Буйство первозданной Стихии, танец Валар…
– Пока у нас не было каменных домов, мы всегда мокли… – проговорила девушка.
От грохота нового раската она зажмурилась, неожиданно вспоминая, что делала раньше в такие минуты. Прятала голову на груди… Боромира, который крепко обнимал ее.
«Все будет хорошо, радость», – услышала она нежный шепот и почувствовала ласку его синих глаз, скользящих по ее лицу и дарящих покой.
– Оро, – одними губами прошептала Келебрин, чувствуя, как против воли глаза наполняются слезами.
Кейран не понял, что сказала девушка, но ему нестерпимо захотелось протянуть ей руки, заключить в свои объятия. Однако же новое чувство, родившееся в нем от встречи с Аредель, не позволяло пошевелиться.
Келебринкель, дрожащая от страха и нахлынувших образов ушедшего, с трудом сдерживалась, чтобы не подбежать к супругу. Некая преграда стояла меж ними в этот миг. Ни эльф, ни человек не могли преодолеть разделяющей их стены. Замерев каждый на своем месте, они дожидались окончания грозы и первых лучей солнца, что пробьются сквозь рваные тучи.
Теперь почти все время Керан проводил в обществе Финголфина и его сыновей. Келебрин приглашали только на торжественные ужины, которые устраивались каждый вечер в тронном зале. Стоит ли упоминать, что удовольствие от нахождения рядом с Властелином изрядно портила Аредель. Нолдорская принцесса всюду совала свой нос, стараясь постоянно находиться на глазах у Владетеля Кейрана. Румер раздражало в ней все: слишком громкий смех, обилие украшений, серебряные ленты в черных как ночь волосах. Спасало только касание пальцев к шарику фаэливрина.
Братья тоже иногда недовольно поглядывали на Аредель, не одобряя бойкое поведение сестры. Старший из них – Фингон – явно искал расположения Госпожи Келебринкель. Девушке льстило его внимание, она с интересом слушала рассказы нолдора о дальнем крае, освещенном Древами Валаров. Переход же через льды Хелкараксе поразил Румер до глубины души и внушил благоговейный страх пред силой и мужеством Эльдаров.
«Если она пережила такое, как же мне ей противостоять?», – сокрушалась Келебрин.
Тургон, скорбящий об утрате в этом переходе своей возлюбленной жены Эленве, принимал мало участия в беседах. Только когда Финголфин принимался убеждать Владетеля Имладриса в необходимости союза нолдоров и авари Белерианда младший из братьев оживлялся.
Кейран оставался неизменно спокоен, будто бы наслаждаясь неоднозначностью происходящего: открытыми знаками благосклонности со стороны Ар-Фэйниэль и настойчивым дружелюбием князей Нолдоров.
Келебринкель боялась его о чем-либо расспрашивать, так как после той единственной ночи любви он замкнулся в себе. Больше не позволял вырываться на свободу страсти, безумия огня любви не было в его взгляде. Он ласково целовал супругу в лоб на ночь и приветственно поутру, учтиво обходился с ней в присутствии других, но прежняя интимность ушла. Келебрин остро чувствовала свою принадлежность к другой расе, барьер из условностей преградил путь к сердцу Кейрана.
Едва погрузившись в сон, Румер проснулась будто от толчка в грудь. Села на ложе и увидела, что Кейрана нет рядом. Накидывая по пути теплый халат, она отправилась искать мужа. Ноги по собственному разумению повели ее к комнатам Аредель. Дойти до них ей было не суждено – стоя в плохо освещенном переходе меж покоями, Кейран с упоением целовал Белую Деву нолдоров, а ее пальцы запутывались в его смоляных локонах. Румер вжалась в стену, пытаясь не упасть. Жаркая волна гнева окатила ее головы до ног. Горло сжала стальная рука ревности и скорби. Воздух, казалось, густел вокруг нее, вдохи не приносили живительной силы в легкие. Перед глазами танцевали разноцветные огоньки.
Когда любовники оторвались друг от друга, она смогла расслышать их разговор.
– Твоя супруга носит дитя, – утвердительным тоном неожиданно проговорила Аредель.
– Ты знаешь? – такой родной голос Кейрана прорезав расстояние, ударился в истекающее кровью сердце Келебрин.
– Я вижу насквозь твою маленькую, без памяти влюбленную Атани.
– В кого она влюблена? – вырвалось у него.
– Ой, да Властелин Кей, – подражая манере Румер, воскликнула женщина, – сомневается в своей супруге! Может и дитятко…