Четвертый, но последний ли? Серебрянный
Сон не желал отпускать Госпожу Имладриса из своих приторно-гостеприимных чертогов. Тяжелые веки удалось поднять ценой сотни-другой усилий. Перед взором Келебрин забрезжил неяркий свет и знакомые очертания спальни в цитадели Владетеля Кейрана.
– Беги, не беги…
Сесть оказалось еще сложнее, чем открыть глаза. Неожиданный приступ головокружения повалил девушку обратно на мягкий шелк простыней. Прижавшись пылающей щекой к прохладной материи, она тихонько застонала. Внутри словно чья-то чужая рука накручивала витки стальной пружины, которая в любой момент могла распрямиться и вывернуть Келебрин наизнанку. Она свернулась клубочком в надежде побороть тошноту, но та не желала отступать. Пришлось подниматься – ноги оказывались выполнять свой долг. Несколько шагов показались дальней дорогой в отчий дом.
– Проклятье, – прошипела Келебрин, оглядываясь в поисках опоры. К счастью в проеме открывающихся дверей показалась горничная. Юная – с виду – эльфийка побледнела, узрев шатающуюся Госпожу, мигом оказалась рядом, подставляя плечо. Не слушая слабых возражений Келебринкель, она отвела ее к кровати.
– Господин велел не отходить о Вас. А я … просите, что отлучилась. Я всего на минутку, я не думала… Только не рассказывайте…
– Позови Кейрана, Вирана, – вспомнив имя прислужницы, приказала Келебрин. – Нет, погоди… – ладонь Госпожи оказалась прижатой к горлу. – Меня сейчас стошнит.
Горничная взметнулась и успела принести тазик. После того как Келебрин вывернуло-таки наизнанку, Вирана уложила ее на подушки.
– Позови…
– Уже бегу, Госпожа.
Келебрин прикрыла веки, мысленно проклиная все на свете и умоляя свое дитя-полуэльфа сжалиться над ней. Услышала шаги и встрепенулась, но в дверях оказалась всего лишь заплаканная Вирана.
– Владетель очень занят – принимает гонца от Владыки Финголфина. Я не осмелилась потревожить.
– Так осмелься. И скажи, что если его сейчас же не будет здесь, то я сама притащусь…
– Я здесь, любимая, – раздался звучный бархатный голос Властелина Авари, – не надо никуда тащиться.
Порывистыми, выдающими крайнее беспокойство, шагами он преодолел разделяющее их расстояние, склонился, отвел прилипшие к ее лбу пряди волос. Желание поцелуя засветилось в его глазах, но Келебрин брезгливо поморщилась и отвернулась.
– От меня несет. Отстань.
– Тебе нужна ванна. Вирана, – изящная кисть эльфа совершила повелительный жест.
– Нет, Кей, сделай ты, – капризно всхлипнула девушка, глянула на него через плечо, – твои любящие руки смогут лучше позаботиться обо мне.
Коротко кивнув в ответ, Кейран скрылся в соседнем помещении.
Когда все было готово, он бережно поднял супругу на руки, не удержался и все же поцеловал, прижавшись на миг губами к ее макушке. Келебрин тут же потребовала, чтоб он поставил ее на ноги, но эльф быстро отнес ее в ванную комнату.
Пенная вода пахла травами. Девушка втянула воздух и состроила недовольную гримаску.
– Слишком сильный запах. Отпусти.
Теперь Кейран повиновался. Она оперлась о край ванной и попробовала пальчиком воду.
– Горячо и этот запах… голова от него кружится. Хочу в ту купальню у родника.
– Холодновато уже, любимая…
– Кей, ну пожалуйста.
– Хорошо.
Он вновь попытался взять ее на руки, но она наотрез отказалась. Супружеская пара хозяев Имладриса отправилась к родникам бок обок. Келебринкель ступала не очень уверенно, но всякий раз резко отстраняла тянущиеся к ней руки мужа. Тот, молча, хмурился, исподтишка рассматривая ее, словно пытался понять причины дурного настроения возлюбленной.
Ступени, ведущие к купальне, ей все же пришлось преодолеть в объятиях Кейрана. После того, как она второй раз наступила на подол платья, он сгреб ее в охапку.
– Надо быть осторожней, Келебрин! Думай не только о себе, – поучительно пробурчал эльф.
Девушка только фыркнула и обняла, пряча лицо в изгибе его шеи. Горячее дыхание обожгло кожу, заставляя кровь быстрее бежать по венам. Он стиснул зубы, подавляя волну страсти.
«Терпение», – увещевал себя эльф.
Напевное журчание воды в купальне отвлекло его от картин, что бесстыдно рисовало воображение. Однако через минуту ему стало невыносимо жарко посреди пасмурного осеннего дня – Келебрин решила сыграть партию на стороне его воображения. Она небрежно ослабила шнуровку платья, позволив тому неспешно скользнуть вниз. Кейран дорого бы заплатил за то, чтобы не вышитый лен, а его ладони, оглаживали алебастровые изгибы тела Келебрин.