Чемпион занёс копьё на высоту своего роста и вколол его в грудь Ирманта со всей силой, прямо в бурлящий источник атмы. Бесконтрольному распространению чёрной жижи прокол не помешал, а вот оружие в теле застряло. Дракон несколько раз дёрнул его назад, приложив всю свою массу, но вытащить не получилось. Он метил в сердце, но не ощутил, как остриё режет плоть, будто поразил песочницу и наткнулся на камень, а не живое создание.
От копья тело Орталеона дёрнулось, резко сократившись, судорога пробежала по всем конечностям, аж до пальцев ног. Разум Ирманта враз очистился, а чёткость зрения восстановилась. Он громко захрипел, делая глубокий, жадный вдох, осознавая, что не дышал очень продолжительный срок, с момента, как упал на пол.
Аримиец решил повторить прокол, но как только дёрнул копьё, наткнулся на неприятность, оружие застряло накрепко, а почему — неизвестно. Чемпион тянул сильно, тело дёргалось, но копьё ни на сантиметр не выходило, будто зацепилось.
Асмодей вновь почувствовал, но не боль, а дискомфорт, всё горело, словно его Солнцем обожгло. Впрочем, на подобные мелочи он не отвлекался, даже не понимая, что эффект свежести — это полная потеря чувств и жжения всех рецепторов, существующих в организме. Сейтлер не ждал столь резкого улучшения, тем более, получив колотую рану в грудь. Он резко опустил подбородок, уставившись на Аримийца, и пошевелился, чуть согнув колени и локти, будто собирался встать.
Враг запаниковал. Мало ему было прикипевшего оружия, а остриё намертво приварилось к студнеподобному туловищу соперника, ранее находящегося при смерти, так тут ещё этот сверлящий взор.
— Что же ты! В голову бить нужно было! — более-менее внятно произнес Ирмант с упрёком на чистом аримийском, пока оппонент был выбит из колеи.
Чемпион не сразу смог выбрать следующее действие, но благодаря отваге преодолел коварный ступор, обходя призывы разума. Дракон сорвался, выхватил саблю и рассёк лежащего врага вдоль шеи. Однако всё прошло не совсем так, как тот планировал. Прямо перед ударом всё тело ниже подбородка надулось чёрным пузырём, крупным наростом, лопнувшим, как воздушный шар, от пореза, а вместо воздуха из него струёй вырвался столб пепла, приняв очертания облака.
Элитный стражник не успел остановить взмах и не заметил, как разрубил набитый пылью мешок. Пепельная мана Ирманта осела на здоровяке плотным слоем, сработав подобно кислоте, и сразу же начался процесс тления. Ящер закричал и отскочил от Орталеона, бросил меч и схватился за лицо, не устоял и упал на пол. Повезло, что не в масляную лужу. Хотя какое тут везение…
Глава 1.7
Южен недовольно отвёл взгляд и приказал Опустошителям идти в бой. Отрёкшиеся пока остались при генерале, кроме одного, уже сломанного. По помещению разошелся топот бегущей толпы.
Сейтлер напряг конечности, и они отозвались на призыв. Он собрал всю волю, вложив её в единый порыв подняться, чтобы закончить начатое — разрушить искры Ахарата. И совсем неважно, что на него надеялись, Ирманта подобное больше не волновало, он желал лишь мести. Орталеон дёрнулся, и тело чуть приподнялось, а остальное сделала мгла. Чёрная магма сотворила домкрат, мигом поставив Сейтлера в вертикальное положение, и сразу осела назад, словно её и не было. Мелькнувшая подставка потеряла форму.
Теперь Орталеон стоял, но что-то пошло не так. Тело было мягким, словно набитое ватой, осанка не держалась, голова свисала с плеча, мотаясь на шее, колени не полностью выпрямились, а руки плетьми качались, как маятник, в одном интервале.
В момент наивысшей концентрации — в порыве встать — Ирмант повторно вырубился, как по щелчку, словно кто-то переключил внутри него тумблер, он прочувствовал этакий микроинсульт. Изображение поплыло, мир искривился, и он вторично потерял сознание, впав в глубокую кому, но тело поднялось и двигалось, подобно лунатику, как марионетка, управляемая демоном или высшими силами, отказываясь выключаться. Мозг перегрелся, а потрёпанная оболочка всё равно продолжала действовать, подсознательно, но не меняя прежнего пути.
Попутно ирмантианский поток неспешно, равномерно ремонтировал верхнюю одежду носителя, уже заканчивая, подменяя собой нехватку материала. Этакое экспресс-восстановление, точная реконструкция, без швов и следов, но на века, или до смерти создателя.
Асмодей ещё даже не шагнул, а на него налетели Опустошители, правда, лишь пятеро, остальные разместились рядом, ожидая свой черёд. Ещё пятёрка, но уже лучников, вышла в первый ряд, синхронно встав на одно колено. Сотворили себе луки, а затем и стрелы сосредоточили из собственной маны, концентрируя в них газообразные, но быстро отвердевающие заряды. Вокруг наконечников продолжалось тёмное испарение.