Тимофей Алёшкин
ЧЕТЫРЕ ДРУГА НАРОДА
Часть первая
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ БЮРО ТИБУЛ
Глава I. ТИБУЛ ПРОИЗНОСИТ РЕЧЬ
«Время волшебников вернулось. Может, оно никогда и не проходило. Просто во времена старых злых королей и королев, а потом и Трёх Толстяков, волшебники не хотели помогать богачам угнетать народ, и прятались. Зато теперь, когда народ сверг власть толстяков и богачей, и во главе Республики встали друзья народа, волшебники появились вновь, чтобы тоже помогать народу — и не какие-то там шарлатаны и фокусники, а самые настоящие колдуны! И волшебство у них было не обман и пыль в глаза, которые видно только на представлении, а самое всамделишное, такое, которое помогает народу. Вон высоко над крышами повис серой грушей арнельфьер, а в его корзине — наблюдатели Секции Роз следили за порядком в городе через телескопы — им с высоты всё было отлично видно. Рядом, на углу улицы, торчал блестящий медный столбик, только нажми рычажок — и выпадет пилюлька, которая даже самому мрачному гражданину поможет улыбнуться. А вот проехала мимо — одна, без лошадей, только пар из трубы над крышей столбом! — знаменитая чёрная карета самого гражданина Гаспара Арнери».
Так размышлял мальчишка. Его звали Фабио. Это был обычный уличный мальчишка, каких можно встретить на каждой улице Столицы — худой, весёлый, рыжий, в заплатанной куртке, в штанах с дырявыми коленками и башмаках на деревянной подошве. Зеленый колпак на его голове пересекала красная лента — знак того, что обладатель колпака был записан в милицию одной из городских секций. Фабио шёл вместе с другими гражданами по улице к Площади Свободы. Чем ближе он подходил к площади, тем больше людей выходило на улицу и присоединялось к общему движению. Фабио повертел головой и заволновался. «Этак я, пожалуй, окажусь в задних рядах и не увижу ничего», — подумал он, и побежал, насколько, конечно, можно было бежать мальчишке среди такого количества взрослых.
Сегодня с самого утра в Столице все только и говорили о том, что на Площади Свободы произнесёт речь сам первый друг народа, председатель Бюро Народного Собрания Тибул, которого народ прозвал Неподкупным. Конечно, каждый хотел сам услышать речь Неподкупного!
— Говорят, даже казнь врагов народа сегодня отменили, чтобы никто не пошёл к Табакерке на площадь Справедливости и не пропустил речь, — говорил седой ремесленник в серой суконной куртке с зелеными обшлагами торговке.
— А я слышала, это из-за палачей, они попросили выходной, тоже не хотят пропустить речь Тибула, — отвечала та.
Фабио проскользнул между ними и оказался на краю Площади Свободы. При старом режиме она называлась Площадь Звезды, из-за огромного фонаря под накрывавшим всё её огромное пространство стеклянным куполом.
— Друзья народа, тоже мне, — ворчал себе под нос какой-то субъект в низко надвинутой на лоб шляпе, — а при господах регентах звезда-то поярче светила.
— А ты, гражданин, нахлобучь шляпу на подбородок — тогда тебе Республика совсем свет выключит, — крикнул ему Фабио. Гражданин удивленно фыркнул, как осаженная наездником лошадь, и стал озираться по сторонам. Но он не мог увидеть мальчишку, потому что тот, продолжая кричать, каждый раз прятался за стоящими вокруг людьми.
— При Толстяках-то, небось, парик носил, вот тебе и было светло да сытно! Да ты, папаша, сам толстяк! Обжора! Граждане, глядите, под курткой-то у него пузо! — тут разоблачаемый гражданин особенно резко повернулся, так что его широкая куртка и правда заколыхалась самым подозрительным образом.
— Ах ты, маленький негодяй! — завопил, наконец, обладатель шляпы, углядев Фабио, и с топотом бросился за ним. Тут мальчишка решил, что наступило время оставить поле боя, опустился на четвереньки и нырнул в густой лес ног. Он увернулся от нескольких рук, пытавшихся схватить его, и через минуту оказался уже далеко от места сражения с толстяком.
Читатель, наверное, удивлен тому, что другие честные граждане Республики не только не вступились за Фабио, но даже, кажется, остались на стороне толстяка, недовольного народной властью. Нужно признать, что не всё было хорошо у победивших друзей народа, но об этом мы обещаем рассказать в своё время.
Фабио проворно полз, пока не уткнулся головой в бетонный столб. Мальчик на это и рассчитывал. Он вскочил, быстрым движением отряхнул колени штанов, впрочем, без большого успеха, и начал карабкаться вверх по столбу. Скоро Фабио поднялся выше человеческого роста и оказался точно над волнующимся разноцветным морем из колпаков, шляп и женских чепцов. Море вскрикивало, переговаривалось, хихикало — в общем, шумело, как и полагается морю. Над волнами, как мачты затонувших кораблей тут и там поднимались такие же столбы, как тот, по которому лез наш герой.