В ответе Черчиллю Сталин на следующий день, 7 января, сообщил: «Мы готовимся к наступлению, но погода сейчас не благоприятствует нашему наступлению. Однако, учитывая положение наших союзников на западном фронте, Ставка Верховного Главнокомандования решила усиленным темпом закончить подготовку и, но считаясь с погодой, открыть широкие наступательные действия против немцев по всему Центральному фронту не позже второй половины января»[61].
Так Висло-Одерская стратегическая операция стала важным звеном в решении новой военно-политической задачи — оказания помощи англо-американским союзникам.
Она началась но во второй половине января, а меньше чем через пять суток после ответного письма И. В. Сталина — на рассвете 12 января.
В 5 часов утра, задолго до рассвета, артиллерия специально выделенными артиллерийскими частями провела мощный 7-минутный огневой налет по переднему краю противника, и передовые батальоны устремились в атаку. Быстрые и решительные действия позволили большинству передовых батальонов захватить первую, а на некоторых участках и вторую немецкие траншеи. Однако вскоре противник стал оказывать сильное сопротивление ружейно-пулеметным и артиллерийским огнем из глубины своей обороны. Продвижение подразделений передовых батальонов замедлилось, а с рассветом совсем приостановилось. Только на левом фланге передовому батальону 15-й гвардейской стрелковой дивизии удалось ворваться в третью траншею врага.
В ходе наступления передовых батальонов и по показаниям захваченных пленных было установлено, что противник полностью занимает оборону и что у него создалось впечатление, будто проведенная нами ночная атака захлебнулась. Боевые действия передовых батальонов позволили также ликвидировать боевое охранение противника, уточнить систему его огня, проделать проходы в заграждениях перед передним краем обороны, скрытно занять исходные позиции для атаки главными силами армии.
В 10 часов утра, как и предусматривалось планом, началась мощная артиллерийская подготовка на всем фронте, длившаяся 110 минут. Мы с большим удовлетворением наблюдали за работой нашей замечательной артиллерии, и особенно за залпами реактивной артиллерии, обрушившей на голову врага сотни тонн смертоносного металла.
За тридцать минут до окончания артиллерийской подготовки от батальонов первого эшелона в наступление перешли заранее выделенные взводы, имитировавшие атаку главных сил. Чтобы не вызвать у гитлеровцев сомнения, взводы были усилены двумя танками и одной самоходно-артиллерийской установкой. Кроме того, бойцы передвигали искусно сделанные макеты танков и подразделений стрелков. Как только гвардейцы этих взводов поднялись в атаку, наша пехота, оставшаяся в траншеях, открыла сильный ружейно-пулеметный огонь. Атаку поддержала часть артиллерии.
Гитлеровцы решили, что началась повторная атака наших главных сил, покинули укрытия и блиндажи и заняли свои места в траншеях в готовности отразить атаку. В этот момент был проведен последний по графику артподготовки мощный огневой налет, танки и пехота, сопровождаемые огневым валом артиллерии, перешли в решительную атаку, ворвались в траншеи противника и, преодолевая незначительное сопротивление, быстро протаранили первую, а затем и вторую позиции и стали развивать наступление в глубину.
Взятые в плен гитлеровские солдаты и офицеры показали, что артиллерийская подготовка была исключительно эффективной и немецкие части понесли большие потери. Один из них, в звании полковника, рассказал, что во время артиллерийской подготовки подразделения его полка, штабы батальонов и штаб полка понесли очень большие потери и что он вскоре потерял с ними и с командиром дивизии связь, а оставшиеся в живых солдаты и офицеры мелкими группами начали отходить без приказа.
О сокрушительном ударе советских войск бывший гитлеровский генерал Курт Типпельскирх писал следующее: «12 января русские после мощной пятичасовой артиллерийской подготовки нанесли удар с большого сандомирско-баранувского плацдарма против 4-й танковой армии. Удар был настолько сильным, что опрокинул не только дивизии первого эшелона, но и довольно крупные подвижные резервы, подтянутые по категорическому приказу Гитлера совсем близко к фронту. Последние понесли потери уже от артиллерийской подготовки русских, а в дальнейшем в результате общего наступления их вообще не удалось использовать согласно плану…»[62].