Но возвращаюсь к повествованию о Берлинской операции.
16 апреля в 6 часов 15 минут наша артиллерия и авиация начали и в течение сорока минут вели мощную обработку вражеской обороны. Под прикрытием артиллерийского огня инженерные части спустили на воду десантные переправочные средства и приступили к наводке штурмовых мостиков. Ответный огонь гитлеровцев был слабый и не являлся серьезной помехой для наших гвардейцев. В 6 часов 55 минут наши войска зажгли дымовые шашки, и пелена густого дыма плотно затянула русло реки, прикрывая наши действия от наблюдения противника. Инженерные части под прикрытием огня пехоты и артиллерии, проявляя мужество и самоотверженность, спустили на воду 140 лодок, 3 парома и навели 14 штурмовых мостиков.
Как только огонь артиллерии был перенесен в глубину, батальоны первых эшелонов стрелковых полков начали форсировать Нейсе по штурмовым мостикам и на переправочных средствах. В ряде подразделений 95, 13, 15, 58-й гвардейских стрелковых дивизий к этому времени сумели отыскать броды, и гвардейцы бросились в воду, стремясь возможно быстрее достигнуть западного берега реки.
Форсирование реки было делом известным и не новым для соединений армии. Позади остались такие крупные водные преграды, как Днепр, Днестр, Висла, а сколько более мелких рек и речушек было преодолено с ходу на подручных средствах, вброд — и не сосчитать. И тем не менее, когда войскам преграждает путь новая река, волнение охватывает всех, от солдата до командующего, ибо каждый знает, что форсировать на лодках, паромах, по штурмовым мостикам и на подручных средствах под ураганным огнем противника — дело нешуточное. Вот и сейчас — река Нейсе!
Из докладов своих операторов я знал, что дела во всех дивизиях идут хорошо, но не удержался и приказал телефонисту соединить меня с одним из командиров дивизий. Быстрее всех нашли командира 58-й гвардейской стрелковой дивизии генерала В. В. Русакова. Не успел задать ему традиционного вопроса: «Как идут дела?» — а уже слышу его немножко возбужденный голос:
— На нашем участке, товарищ командарм, все идет по плану, люди творят чудеса. — И доложил следующее: — Когда в самом начале форсирования одно из звеньев штурмового мостика сорвалось и уплыло, гвардии рядовые Мамонов, Бочаров, Кийко и Галюк из саперной роты гвардии старшего лейтенанта Петрова, встав по грудь в холодную воду, положили доски себе на плечи и тем самым восстановили недостающее звено и пропустили все подразделения батальона. На другом участке так же поступили гвардии старший сержант Колесников, гвардии сержант Блинов, рядовые Ракуль и Усенко.
В ходе второго шестидесятиминутного этапа артиллерийской подготовки вслед за стрелковыми батальонами переправилась вся артиллерия сопровождения, минометы и танки. Переправу первого эшелона главных сил армии удалось закончить в течение одного часа. Передовые подразделения овладели отдельными участками первой траншеи и уверенно расширяли захваченные плацдармы. Инженерные части через три часа после начала форсирования на направлении главного удара армии «навели 7 мостов: девятитонных — 2, тридцатитонных — 4, шестидесятитонных — 1, а через 5 часов в полосе армии действовало уже 10 мостов»[68].
Саперы строили их, часами находясь в ледяной воде.
В этот же период переправились на западный берег танки непосредственной поддержки и остававшиеся подразделения артиллерии сопровождения. Войска готовились к дружной и решительной атаке. В 8 часов 40 минут под прикрытием огня артиллерии и при поддержке авиации переправившиеся части перешли в атаку на главную полосу обороны врага. Гитлеровские войска усилили сопротивление. Авиация противника группами по 10–12 самолетов производила налеты на боевые порядки наших войск.
К 11 часам войска армии на главном направлении прорвали первые две позиции главной полосы, продвинулись на 3–4 км и овладели некоторыми важными опорными пунктами. Гитлеровцы ожесточенно сопротивлялись. Сильные контратаки одна за другой следовали против правого фланга и центра 32-го гвардейского стрелкового корпуса и левого фланга 34-го гвардейского стрелкового корпуса. Здесь противник бросил в контратаку часть своих резервов из состава 1-й танко-истребительной бригады, танковой дивизии «Охрана фюрера» и танковой дивизии «Богемия» с целью остановить наши войска и во что бы то ни стало удержать вторую полосу обороны, которую они назвали женским именем «Матильда».
Во всей полосе армии, как и у наших соседей справа, на западном берегу Нейсе, развернулись ожесточенные бои, в ходе которых все очевиднее становился наш перевес.