В это же время соединения 32-го гвардейского стрелкового корпуса — 13-я и 95-я гвардейские стрелковые дивизии, — тесно взаимодействуя с соединениями 34-го гвардейского стрелкового корпуса и 78-й гвардейской стрелковой дивизией 33-го гвардейского стрелкового корпуса, разгромили отходящие части танковой дивизии «Герман Геринг» и 20-й танковой дивизии и к исходу 7 мая овладели северной и северо-восточной окраинами Дрездена. 95-я гвардейская стрелковая дивизия обходила город, с северо-востока, а 78-я гвардейская стрелковая дивизия охватывала Дрезден с востока.
В ходе непрерывных боев в ночь на 8 мая и в течение первой половины дня дивизии армии во взаимодействии с 4-м танковым корпусом и частями 3-й гвардейской танковой армии разгромили вражеские войска, оборонявшиеся в городе, и к 14 часам 8 мая важный узел дорог, крупнейший культурный, промышленный и административный центр Саксонии — Дрезден, который фашисты превратили в мощный опорный пункт, рассчитанный на длительное сопротивление, был полностью очищен от врага.
Вернемся, однако, на сутки назад. Дрезден издавна славился своими художественными сокровищами: изысканной архитектурой в стиле рококо, знаменитым Цвингером, где были сосредоточены шедевры великих мастеров — Тициана, Веронезе, Джорджоне, Рембрандта, Рубенса, Ван Дейка и многих других, ценнейшие коллекция фарфора, нумизматики, древней скульптуры. В Цвингере находилась всемирно известная жемчужина эпохи Возрождения — «Сикстинская мадонна» Рафаэля… Поэтому в ходе подготовки Пражской операции все командиры соединений и частей были предупреждены об этом. Я приказал Родимцеву и Бакланову с приближением к Дрездену и в ходе боя за город сделать все возможное, чтобы уберечь его от новых бессмысленных разрушений… После массированных налетов двух тысяч англо-американских бомбардировщиков в ночь на 14 февраля 1945 года город искусства, как его называли, горел пять суток…
Перед соединениями 32-го гвардейского стрелкового корпуса, овладевшими 7 мая кварталами города на северо-восточном берегу Эльбы, раскинулась старая часть Дрездена, где находились все исторические и культурные ценности, знаменитая картинная галерея. Чтобы продолжить наступление, необходимо было навести переправы, так как все мосты через Эльбу были разрушены англо-американской авиацией во время бомбардировки города в феврале. В конце этого дня я прибыл на КП Родимцева.
— Надо штурмовать старую часть города. Если художественные ценности уцелели, то фашисты, пользуясь нашей заминкой, могут вывезти их на запад, — предложил Александр Ильич.
— Прежде чем начать штурм, давайте направим коменданту Дрездена официальный ультиматум, — ответил я.
Родимцев доложил, что он два часа назад разговаривал с обер-бургомистром города и тот сказал, что никакого коменданта в Дрездене нет.
— Телефонный разговор для гитлеровцев ничего не означает. Они даже в безвыходном положении склонны к соблюдению известных ритуалов. Так что давайте пошлем парламентеров, — приказал я комкору.
Вскоре на НП прибыли три офицера, вызванные Родимцевым. Старшим был назначен работник политотдела корпуса Д. Ф. Артеменко. Ему я вручил пакет с двумя текстами ультиматума — на немецком и русском языках. Вот что в нем говорилось:
«Ультиматум.
Коменданту города Дрездена или его заместителю.
В интересах сохранения целостности города Дрездена, его исторических ценностей и памятников старины, сохранения многих жизней мирного населения и солдат армии я предлагаю: немедленно прекратить всякое вооруженное сопротивление и безоговорочно, полностью капитулировать. Открыть свободный вход в город нашим войскам и сложить оружие. Ваше дальнейшее сопротивление совершенно бессмысленно.
Ваш ответ ожидаю 8 мая в 9.00 по московскому времени у моста Марии, который находится рядом с железнодорожным мостом.
В случае Вашего отказа полностью и безоговорочно капитулировать за последствия отвечаете Вы.
Командующий 5-й гвардейской армией генерал-полковник ЖАДОВ 8 мая 1945 г.»
Вернувшись к себе на НП, я стал с нетерпением ждать дальнейшего развития событий. Примерно около 8 часов утра позвонил Родимцев и доложил, что парламентеры вернулись невредимыми. Были несколько раз обстреляны, лишились своего защитного белого флага: его порвала автоматная очередь. Ультиматум вручить не удалось. Парламентеры, рискуя жизнью, два раза связывались по телефону с обер-бургомистром Дрездена, но он повторил то, что сказал Родимцеву накануне вечером: комендант города убыл в неизвестном направлении, а он не уполномочен вести переговоры. Чего здесь было больше, немецкой пунктуальности или трусости? Наверное, второго! А наши три советских офицера — Артеменко, Собко, Обуховский — пошли с белым флагом, каждую минуту могли нелепо погибнуть от случайной автоматной очереди буквально накануне победы! Отважные гвардейцы не могли этого не знать, но они пошли, чтобы спасти для будущего поколения немцев сокровища Дрездена…