34-му гвардейскому стрелковому корпусу с двумя дивизионами 155 апабр, 47-й гаубичной артиллерийской бригадой (без полка), 8 иптабр, двумя дивизионами 308-го гвардейского минполка оборонять полосу Пацанув, Зборув, Ратье, Жабец, ликвидировать плацдарм в районе Шуцина и не допустить прорыва противника в направлениях Новы-Корчина, Пацанува. Создать шесть противотанковых опорных пунктов, имея в каждом не менее 25–30 орудий.
Общевойсковому резерву армии (15-я гвардейская стрелковая дивизия) организовать оборону на второй полосе своего корпуса, создав три противотанковых опорных пункта. Подготовить совместно с 31-м танковым корпусом (резерв фронта) контрудары в направлении Пацанув, Стопница; Пацанув, Свиняры. (31-й танковый корпус к 12 августа был сосредоточен на промежуточном армейском оборонительном рубеже в районе Рытвяны, Рудники, Щека, а в ночь на 13 августа выдвинулся в район Олесницы. Мы планировали использовать корпус по двум вариантам: для нанесения контрудара совместно с 15-й гвардейской стрелковой дивизией, как уже говорилось выше, и для усиления противотанковой обороны стрелковых корпусов на наиболее угрожаемых направлениях. Между прочим, использование танкового корпуса по второму варианту было предпочтительнее, так как он имел всего 70 танков и самоходно-артиллерийских установок. — А. Ж.)
9-й гвардейской минометной бригаде подготовить залпы РС по районам, наиболее вероятным для наступления противника. Армейскому артиллерийско-противотанковому резерву (9 иптабр) сосредоточиться в районе Гжибув, Стрельце в готовности к маневру в направлении Сташув, Стопница, Новы-Корчин. (Однако бригада прибыла в состав армии только 12 августа, и указанные рубежи не были подготовлены к началу боевых действий. — А. Ж.)
Подвижному отряду заграждений (274-й и 79-й инженерно-саперные батальоны) подготовить участки для минирования на флангах и стыке стрелковых корпусов и на рубежах действий противотанкового резерва.
Армейской зенитно-артиллерийской группе (29-я зенитная артиллерийская дивизия и 155-й зенитный полк) надежно прикрывать основную группировку войск на плацдарме.
Готовность организации обороны и системы огня — к утру 10 августа»[51].
Таким образом, командование армии предусматривало создание глубокой обороны, и прежде всего противотанковой. Основные силы и средства сосредоточивались на плацдарме, где оборонялись два корпуса. Главная задача состояла в том, чтобы отразить удары врага в тактической зоне и удержать плацдарм, игравший теперь оперативно-стратегическую роль. Поэтому здесь стрелковые дивизии вмели полосы до 10 км, а глубина всей обороны армии достигала почти 40 км. Сил и средств было достаточно для создания прочной и непреодолимой обороны. В нашу оборону фронт выдвинул 3-ю артиллерийскую дивизию прорыва генерала И. Ф. Санько и 4-ю танковую армию генерала Д. Д. Лелюшенко.
Военный совет армии самым тщательным образом рассмотрел план организации обороны. Затем он был доложен командующему фронтом Маршалу Советского Союза И. С. Коневу и им утвержден.
Итак, полоса обороны армии шириной до 40 км была поровну разделена между корпусами. Одноэшелонное оперативное построение компенсировалось за счет двухэшелонного построения боевых порядков 32-го гвардейского стрелкового корпуса и дивизий. Все соединения армии, в том числе и резервы, располагались в тактической зоне обороны, что соответствовало условиям обстановки.
Оперативная плотность достигала около 7 км на дивизию. Глубина оперативного построения колебалась от 15 до 20 км. Плотность в главной полосе составляла 0,75 стрелковых батальона, на второй — 0,55 батальона, а общая тактическая плотность — 1,3 стрелковых батальона на 1 км фронта.
После принятия решения и отдачи соответствующих частных распоряжений соединениям все мы — от командующего до командира взвода — работали непосредственно на местности, организуя систему огня, противотанковую оборону и инженерное оборудование районов, участков и полос. Штаб армии, политический отдел, офицеры родов войск и специальных войск были направлены в соединения для оказания им практической помощи. Главным для нас было как можно быстрее создать непреодолимую для врага оборону, ибо обстановка не позволяла нам долго раскачиваться. Работники штаба были настолько заняты практической работой на местности, что мое решение в письменном виде было оформлено только 14 августа[52].