Выбрать главу

Мария Галина

Четыре года времени

Он говорит ты всё молчишь и молчишь

Он говорит ты всё молчишь и молчишь Обед не готов бельё не развешано не убран дом Развеселись - гляди мальчиш-кибальчиш Скачет под окном Как вырос за лето соседский пацан Артём И мать на скамейке гордится своим дитём Она говорит: звезда у него во лбу Будённовка островерха горит в огне Он исполин он дует в свою трубу На бледном коне И взор его режет острей ножа На уровне третьего этажа Он говорит: семейный создать уют Не так-то сложно какие-то пять минут И кофе готов гляди за окном клюют Рябину дрозды не сеют они не жнут Нарежем хлеб на двоих разольём вино А птицам крошки высыплем за окно Она говорит: по сигналу что он трубит Из океана выползет трилобит Те чёрные птицы слетелись из-под земли Им капли крови рябиной лежат в пыли Они клюют во тьме и при свете дня Не прикасайся не трогай больше меня Не обнимай меня не целуй меня Мне стыдно всадника страшно его коня Он говорит: вольны мы и ту и ту Реальность видеть в посмертном своём быту Предпочитаю разум и красоту Тем более кофе выкипел на плиту Ты бы протёрла её, а то пригорит и тогда уж совсем не отскребёшь... Гляди, жена: Воздвигся град, из лазурита его стена, Что нам с того, что ни солнце и ни луна Городу этому более не нужны? Свет его в Славе, народы все спасены.

ЛЕТО ЛЕТО 

Этот цикл был начат в 2013 году в Одессе, в июле, когда лето взбирается на верхушку годового холма и там дрожит, замирает, точно шар, которому предстоит скатиться вниз, но пока что можно дрожать и покачиваться в золотом, зелёном стоячем воздухе, в неподвижных пятнах света и тени, очень чётко очерченных, с почти ощутимыми физически границами, как бывает на юге. В полуразрушенном корпусе советского санатория, заросшего дичками акации и сухой травой, мы снимали комнату, выходящую на море, ходили пить кофе в крохотную палатку, которую тут же держала большая и безалаберная семья из Молдавии, спускались к морю по щерблёной лестнице, поднимались от моря по щерблёной лестнице, в ощущении полного покоя и довольства. И вдруг у меня возникло совершенно отчётливое ощущение, что мы присутствуем при конце прежнего мира. Такого уже не будет. Никогда.

Так что я начала писать цикл в предположении, что он фиксирует какие-то фрагменты разрушенного мира, непонятные для тех. кто пришёл после, включая имена и топонимы — что такое, например, Улица Красных Зорь? Почему красных? Последствия какой тотальной катастрофы отражены в этом архаичном названии? Что изображено на вот этой фреске? Что это за человек в странном головном уборе? И так далее... В частности, для этого цикла было написано стихотворение:

Не забудьте также оглядеть мозаику в школе

на уцелевшей части стены,

где всё, что мы проходили в школе

ещё до войны...

Из какого-то суеверия, из-за ощущения, что накличу беду, я это стихотворение вынесла из цикла и нигде никогда не обнародовала. Теперь, конечно, жалею, косвенно это послужило бы доказательством того, что люди способны в известных условиях провидеть будущее, в особенности если это будущее касается неких тектонических подвижек истории. Но теперь уже нужны другие слова или другие действия.

 1. Улица Красных Зорь

Улица Красных Зорь На углу с переулком Магнитных бурь Где открывается выход К молчаливому тяжёлому морю Здесь как встарь Зацветает миндаль Вечерами мутно моргает одинокий печальный фонарь Кастелянша Лариса В доме отдыха имени Инженера Лося Жалуется на то, что жизнь не удалася Складывает в стопки простыни и одеяла Пересчитывает, ошибается, начинает сначала, На одной из простынь застиранные кровавые пятна Это неприятно. 

 2. Вот идёт серебристый лох

Вот идёт серебристый лох, Он прекрасен, пока не сдох, Он у моря раскинул сеть, Чтобы в ней висеть. В каждой рыбе живёт огонь, В каждом хлопце гудит гармонь, В каждом дереве хруст и вой — Есть тут кто живой? Кто не дерево и не птиц, Не насажен на сотню спиц, Проскакать в колесе небес С музыкой и без?