И ветер приходит с севера с юга,А он проходит лесом и лугом,А он проходит берегом плоским,И полем, нарезанным на полоски,И облако в виде посмертной маски,Запутавшись, виснет в ветвях березки,Где голубь трубит, оттопырив губы,И стонет его подруга,А он опять становится на постой:Вот — он заходит и крестится пустойКрасный угол.«Друзья былые и родняПримите этого меня оврагом логомЯ к вам спешил посредством телаЧто не хотелоПоскольку мертвым есть пределыНо нет пределов для меняЯ помню белыйИ деревянного коня обними-ка другаПри них при всех при свете дняЛишь с ней тебе я изменялТак передай соседке ОлеЧто не люблю ее я боле»И зеленели зеленя,А после зарастали вьюгой.И вот он проходит тропой такою, которой кабаны идут к водопою,И их вожак с человеческой головоюГоворит ему — сегодня нас стало двое.Оврагом логом, крутым дорогамЭтот шел ко мне, чтобы поговорить о многом.Я, говорит, давно наблюдаю этиОгни над лесом — через каждые два на третийДень — и что там, скажи, летает печальным строем, мы тут во ржи над пропастью землю роем?Он отвечает — это живые души, выбравшихся на сушу, ядра в казенную часть и в жерла,Распевающих «сильный державный» и « не ». — Нет, отвечает вожак, это там за лесомИспускает свет то, что зовут прогрессом.И вот он снова проходит оврагом логом,Где круглые солнца встают чередой над лугом,Среди снующих живых, жующих сахарный лотос,Мимо болот, где расцветает логос,И вот он снова подходит к жилищу, такой простой,Стучится в двери и крестится пустойКрасный угол.«Мои родные сын и дочьНе прогоните батьку прочьПришедши темными путямиЧтобы вот тут сегодня с вамиЯ есть высоких зрелищ зрительЯ ваш потерянный родительА если вы о цвете глазТо он меняется у насВосставших из земного прахаВо тьму без страхаИ кстати передайте ОлеПусть мне поставит свечку что ли»И расцветало, а потомукутывалось снегом поле.Вот я, я становлюсь все меньшеВ глазах живых мужчин и женщин,Вот я иду оврагом логом чтобы вам сказать о многомЯ кто, я голос, я никто,Я человек, в пальто,Я оболочка оболочек,Вместилище сынов и дочек,Я отдал свой язык чужим, которыми мы там лежим.И вот он снова проходит оврагом логом,Где голый ветер свищет во поле голом,И постепенно вырастающий в нем новый голосКолется и болит, растопырившись, словно колос,Словно бы малый якорь крепко вонзился в мякотьЛевого глаза так, что даже и не заплакать.Мимо сборщиц травы маленькими руками, во рвы, что они зовут облаками,Мимо мертвых, во рвах лепечущих тихой речью,Мимо ночи, ползущей ему навстречу,Мимо орла, который, тяжел и страшен, проносится мимо башен- орудия на танке, который уже не страшен.Леса и поля мимо, а как иначе,Мимо обломков слов, что уже ничего не значит,Ветер врастает в юг, как в палец врастает ноготь,И все это вместе врастает в полночный деготь,Мимо пучков травы, мимо кустов полыни,Мимо всего, что было и уже не будет отныне,Вот он идет и видит — вот огоньки в долине,Горстка домов, расползающихся по глине,Там, где нигде никакой не отыщет ,И вот он сходит туда, словно тростник пустой,И заходит, и крестится на пустой.