Заратайн закончил заклинание и, медленно поворачиваясь, посмотрел во все стороны. А потом резким движением руки завершил волшебство. Гарл сразу успокоился.
— Что ж, Лайра, все нормально. В пределах трехсот ярдов, кроме нас троих, нет ни одного существа крупнее белки. Лишние свидетели были бы совсем некстати. Можно начинать.
Он показал мне обрывки балахона.
— Тень древняя, Лайра. Очень древняя. Культисты, если бы у них даже были такие силы и возможности, смогли бы создать только новую тень. В теории это довольно просто. Необходима очень ровная поверхность и источник света. Масляная лампа или факел размешаются так, чтобы тень от человека, выбранного в качество жертвы, отбрасывалась на эту поверхность. На данном этапе ритуала необходимо добиться максимального соответствия, — некромант сделал паузу и повторил, — максимального соответствия между человеком и контуром его тени. Никаких искажений от колеблющегося пламени факела, никаких посторонних теней.
Я не понимала, зачем он говорит мне все это. Теперь ему будет не отделаться шутками про «зомбиные обобщения», если я решу сдать его Совету магов. Или Инквизиции, что гораздо хуже. Некромант скрыл от дознавателей немалую часть своей очень насыщенной жизни.
Заратайн говорил и менялся. Он словно вытаскивал из глубины свою подлинную сущность. Сущность темного мага. Смывал с нее накопившиеся за годы спокойной жизни мещанские отложения.
— Когда соответствие установлено, — неожиданная лекция по высшей некромантии продолжалась, — темный маг «сшивает» человека с его тенью. Устанавливает связи между сердцем человека, печенью, почками, крупными сосудами и теми местами на отброшенной тени, которым они соответствуют. Дальше начинается собственно темная магия.
Заратайн принюхался к обрывкам балахона и жадно вдохнул. Ноздри его резко расширились, зрачки глаз, наоборот, уменьшились.
— Некромант начинает пытку, самую изуверскую пытку, на которую только он способен. Сложность состоит в том, что жертва не должна даже самую малость шелохнуться, ведь соответствие нельзя нарушать. Нельзя также и серьезно калечить человека, так как при этом его тень изменится по сравнению с той, что была в начале ритуала. О, это должна быть поистине искуснейшая и изощреннейшая пытка. Подлинная вершина темной магии!
Некромант замолчал. Он явно ждал моих вопросов. И я не смогла их сдержать.
— Зачем же нужна эта замечательная пытка, Диллан?
— Посредством страшных мучений темный маг перекачивает энергию жертвы в ее тень. Чем искуснее маг, тем больше он сможет передать энергии — и тем сильнее будет созданная тень. Но любой ритуал заканчивается одним и тем же. Когда маг понимает, что не может перекачать больше энергии, он разрывают связь между жертвой и тенью. Ударом в сердце. Жертва умирает, тень окончательно отделяется от нее и начинает служить некроманту. До самой его смерти, а после становится дикой тенью, которая охотится на всех без разбора, стремясь продлить свое бессмысленное существование.
— Значит, — я на секунду задумалась, анализируя слова Заратайна, — мы столкнулись с дикой тенью? Ты же сказал, что она очень древняя.
Я замолчала, уже понимая, что некромант не ответит на мой вопрос утвердительно. Иначе ни к чему была бы столь длинная лекция. Он мог бы сказать об этом сразу. А сейчас Заратайн говорил все это не столько для меня, сколько для себя. Словно не веря в ответ, который у него получился. Мне стало тревожно.
— Я хотел бы сказать «да», очень хотел бы, Лайра. На этом бы история и закончилась. Тень уничтожена. Приманившие ее на свою голову культисты частью мертвы, частью арестованы. А мертвых уже не вернешь. Да, мне было тяжело признать это когда-то, но я признал. Мертвых не вернешь.
— Так что же с этой тенью, Диллан?
— Она до сих пор служила своему создателю. А это очень древняя тень, Лайра, очень древняя.
Он замолчал, а я попыталась прикинуть, сколько веков вкладывает Заратайн в понятие «очень древняя». И где можно найти некроманта, протянувшего на свете столько лет. Теперь у меня появилась возможность, пусть и эфемерная, отомстить за Сигурна. Вопрос о возрасте тени я задать не успела, так как Заратайн неожиданно продолжил.
— Но самое странное, Лайра, вовсе не в этом. Есть одна вещь, которая совершенно не укладывается у меня в голове. Человек, — некромант печально усмехнулся, — ну пусть будет человек, хотя вряд ли его или ее до сих пор можно так называть… Человек, отбросивший эту тень, жив!
Заратайн походил на человека, узревшего, как солнце останавливается в небесах и начинает движение в обратную сторону.