Монастырь Святого Камня.
9-й день месяца Надежд, год 493-й от В.Л.
— Прошу прощения, отец Ихрио. Когда я посмотрела на Камень магическим взором, то успела заметить одну странность.
— В чем дело, госпожа Крор? — насторожился настоятель.
— Мне показалось, что Святой камень светился не равномерно: с одной стороны у него было словно темное пятно. Небольшое, но оно пульсировало и по чуть-чуть росло.
Настоятель тревожно поглядел на меня. Затем задумался, что-то припоминая.
— Пожалуй, вы правы. В последние месяцы мы, монахи, стали ощущать, что что-то не так. В самом монастыре начался разлад, окрестные разбойники перестали приходить на покаяния, а теперь и вот это нападение…
— А раньше на монастырь нападали? — я задала вопрос, ответ на который знала и сама.
— Нет! Никогда! — сразу ответил настоятель. — Неужели это кара Единого за то, что мы не уберегли вашего брата? — потрясенно спросил, обращаясь скорее к небесам, чем ко мне. — Хотя… хотя, конечно, нет. Это началось гораздо раньше.
— После визита мага?
— Пожалуй, уж не думаете ли вы, что он сознательно осквернил святыню?! — настоятель ошеломленно и подозрительно посмотрел на меня.
— Возможно, он действовал со Святым камнем не как со святыней, а как с обычным магическим артефактом. За что и поплатился. Но кое-что ему, похоже, удалось. Он ослабил чары камня. И чем дальше, тем слабее они будут. Темное пятно разрастается, отец Ихрио.
— Как бы ни противно мне было признавать Святой камень магическим артефактом, пусть и отчасти, но вы правы. Необходимо что-то сделать, — отец Ихрио задумался, но лишь на мгновение. — Я прикажу всем братьям поститься и вдвое больше молиться Единому, а сам буду возносить в три раза больше молитв. Уверен, что совместными усилиями мы очистим камень от этой магической скверны, — настоятель выглядел очень довольным найденным решением.
— Я не сомневаюсь, что ваше искреннее желание и молитвы смогут очистить камень… рано или поздно, — я говорила это буквально со скрежетом зубовным. Очень хотелось назвать настоятеля «ослом».
— Разумеется, смогут, — отмел все подозрения настоятель.
— Но это может занять достаточно много времени. К тому же братья занимаются восстановлением монастыря.
— Придется меньше спать. Во славу Единого братья с радостью пойдут на эту жертву.
— Мне кажется, что то, что испортил один маг, сможет поправить другой. Я бы могла попро… снять скверну с Камня, — не стоило показывать настоятелю, что я сама не была уверена в исходе дела.
— А вам-то зачем это? — настороженно спросил монах.
— Мне это интересно. И вы столь любезно ко мне отнеслись. К тому же вы столько лет заботились о моем брате, — в ход пошли самые бредовые аргументы.
Чем больше наберется причин, тем серьезнее ко мне отнесется настоятель. А мне очень хотелось поработать со Святым камнем. Он настойчиво привлекал меня. Можно считать это женской интуицией.
— И еще, отец Ихрио. Я бы хотела, чтобы очищение Святого камня вы рассматривали как вклад графа де Лазаля в ваш монастырь. Он потом со мной сочтется.
Я не стала добавлять, что с радостью отделаюсь от графа при первом же удобном случае. Настоятель глубоко задумался, похоже, он оценил серьезность моих намерений.
— Хорошо, госпожа Крор. В случае успеха я буду считать это вкладом господина графа. Когда бы вы хотели приступить?
— Прямо сейчас, отец Ихрио.
Я развернулась и пошла в святилище, где меня — я была уверена, что именно меня! — дожидался Святой камень. Настоятель поспешил следом.
Я вошла в святилище. Святой камень — глыба необработанного известняка размером с человеческую голову — лежал на массивном гранитном постаменте. Вокруг Святого камня разместилась куча других булыжников разного размера.
По легенде именно с этим камнем Единый воплотился в нашем мире, и камень символизировал самую суть его учения. Единый проповедовал, что неважно, какого человек происхождения и каков он внешне. Он может быть подобен такому вот булыжнику, но главное — бессмертная душа, заключенная пусть и в столь неказистом теле.
Об этом говорили и рассыпанные вокруг булыжники. Даже Святой камень не должен слишком выделяться, ведь, по сути, он такой же, как и все остальные. Суть сутью, но человеческая гордыня все-таки вознесла его на возвышение.
В каждом храме и монастыре Единого был подобный камень, но никто не знал, где же находится настоящий. Если он вообще сохранился. Но местный пользовался таким уважением и почетом, что дал имя всему монастырю.