— Зачем вы рассказали нам об этом, старший?
— Понимаешь, Люрет. Многие считают, что мы меняемся, когда делаем ошибки, когда у нас что-то не получается, когда мы вынуждены что-то с собой сделать, чтобы достичь целей. Но это не так. Когда мы все делаем правильно, мы тоже меняемся. Порой эти изменения гораздо значительней, но мы не всегда готовы их принять. Ты как, Його?
Огневик отчаянно пытался разжать губы и ответить Парвалю, но не мог. Он боролся с собственным ртом, пытаясь что-то выдавить из себя. Наконец, Його не выдержал страшного напряжения, глаза мага закатились и он свалился на дощатый настил.
— Не готов, — с искренней грустью в голосе заключил архимаг и достал колоду.
Меня затрясло. А ведь поначалу я считал Парваля милым и добрым стариком, пусть и очень могущественным магом. Теперь же я с ужасом во взгляде следил, как архимаг подошел к бассейну и опустил палец в воду.
Жидкость мгновенно почернела. Парваль неторопливо выбрал нужную карту и ленивыми мазками, словно занимался чем-то неважным, перечеркнул ее крест-накрест.
Он все сделал правильно. И он готов был принять последствия своего выбора. Таковы законы мира высокой магии.
На беднягу Його, скрючившегося на полу, он даже не смотрел. Его взгляд был направлен на меня, в руке Парваль по-прежнему держал колоду.
Губы сразу пересохли, а язык словно налился свинцом.
— Я… я… принимаю…
Боль в груди резко усилилась, голова закружилась, ноги стали ватными. Но меня это не волновало. Я смотрел на архимага, тот медленно, очень медленно, убрал колоду и кивнул, принимая мой ответ.
Когда я, теряя сознание, падал на настил к Його, на меня обрушилась волна счастья.
Глава 22
Адептус
Диммир, Серая пустыня.
10-й день месяца Надежд, год 493-й от В.Л.
Из лагеря отшельника мы выступили втроем: я, Гарл и тушканчик в его зубах. Но вскоре — после обеда — наше веселое трио вновь сократилось до дуэта.
Волкодав забегал вокруг, но больше ничем съедобным разжиться ему так и не удалось. Хорошо еще, что он смог попить из какой-то старой лужи. Тратить воду из фляжки я собиралась экономно.
Идти по склону Каменного хребта были неудобно, поэтому вскоре мы спустились к его подножию и зашагали по Серой пустыне.
Здесь двигаться стало попроще, но мы сразу покрылись тонким слоем серой пыли. И мои рыжие волосы, и черная шерсть Гарла изменили свой первоначальный цвет на какую-то белесую муть. Хорошо еще, что у меня не было с собой зеркала.
Унылое однообразие Серой пустыни разбавляли лишь изредка попадающиеся кусты и покрытая все той же неизменной пылью трава. На редкость негостеприимное местечко.
Ни плодородной земли на равнине, ни полезных руд в этом отроге Каменного хребта — неудивительно, что здесь редко ступала нога человека. Ну, кроме отшельника и неизвестных строителей и обитателейКагraTronogo.
Если, конечно, этот Чертог Темных в самом деле кто-нибудь строил. Может, это такая же пещера, как и та, из которой сделал свою часовню Дигрик?
Слишком много вопросов. Проще было дойти и посмотреть на все своими глазами, чем вот так ломать голову.
К вечеру мы подошли к крохотному ручейку, который с трудом сползал со склонов хребта и сразу же исчезал в сухой земле. Около воды росла даже кое-какая трава, из которой Гарл умудрился выудить очередную жертву.
Второй тушканчик оказался заметно крупнее первого. Поэтому мы его разделили между собой. Поджаренное на магическом огне мясо оказалось очень неплохим на вкус, хоть и суховатым. К концу ужина я решила, что в этом месте можно нормально жить.
Затем мы снова поднялись в горы и на ровной площадке устроили лагерь. Ночью стало холодно, так что вскоре мы с Гарлом лежали, плотно прижавшись друг к другу.
И некоторые еще спрашивают меня, почему я до сих пор не замужем.
Диммир, Серая пустыня.
11-й день месяца Надежд, год 493-й от В.Л.
Наутро мне даже удалось умыться. Но после моих водных процедур ручей пересох окончательно.