Они подошли к молельному дому. Там было еще светло, но в долине уже собирались тени, как предвестники ночи.
— Эмма приходила ко мне во вторник, — сказал Сэм. — Мы всё говорили и говорили, прям как раньше. Но уперлись в стенку. Она не сможет притворяться, так она сказала. Может, это придет, сказал я, а она ответила, что да, мол, может и придет, но если нет... То ее разделят со мной, а меня — с общиной.
Он поднял руку, чтобы ослабить шейный платок. «Иногда, — сказала она, — я чувствую себя другой. Но не сейчас».
Его голос задрожал, и Сэм откашлялся.
— Ну вот, брат, как обстоят дела. Я лучше пойду. Да и вас ждут дома.
— Так значит, она не выйдет замуж за Тома Харри?
— К счастью, нет. Она уезжает.
— Далеко?
— В Техиди. Там нужна горничная, и Эмма говорит, что поедет на год. Там и денег больше платят, и место для жилья есть, так она говорит. Там ей будет хорошо и... и это далеко от нас. Всего на год, так она говорит. Демельза написала от ее имени.
— Демельза?
— Да. Она написала леди Дан... как там ее... Мы по-прежнему называем их Бассетами.
— Но какое к этому имеет отношение Демельза?
— Эмма ходила к ней и попросила совета. Потом пришла ко мне и снова вернулась к Демельзе, а Демельза сказала — почему бы нам не расстаться на год, уезжай, чтобы ваши пути не пересекались. Ну а если через год Эмма всё равно будет этого хотеть, и я буду хотеть, то сестренка устроит нам встречу, и посмотрим, что из этого выйдет, будет ли толк.
Шеридан нетерпеливо ткнул мордой в плечо Росса и звякнул упряжью.
— Надеюсь, будет, — сказал Росс.
— Спасибо, брат. Я каждый день молюсь за Эмму, каждый день жду чуда.
— Так значит, теперь у меня два зятя, несчастных в любви. Думаю, Дрейк тоже молится о чуде.
Сэм бросил на него взгляд, будто такое не приходило ему в голову и он страшно удивился.
— Ну, брат, хорошо хоть вы с сестренкой счастливо женаты. Для меня такая радость проходить мимо вашего дома! Пусть это и не благодать Христова, но благодать для двух хороших людей, связанных друг с другом преданной любовью.
— Благодарю тебя, Сэм, — ответил Росс, похлопал Шеридана и медленно и задумчиво направился вниз, в долину.
В старой гостиной горел свет, а в новой библиотеке было темно. Они до сих пор предпочитали проводить время в старой части дома, оставляя библиотеку для торжественных случаев. Гимлетт, услышав Росса, вынырнул из-за дома и взял Шеридана под уздцы.
— Хозяйка в гостиной?
— Нет, сэр, она вышла два часа назад.
— Вышла?
— Да, сэр.
В гостиной он обнаружил Джереми и Клоуэнс, устроивших страшный беспорядок под предлогом игры с Бетси-Марией Мартин, милой девушкой лет шестнадцати, которая всегда краснела перед Россом, как и ее старшая сестра много лет назад.
— Простите, сэр. Все начиналось как игра с перестановкой мебели...
Ее объяснения потонули в шумных приветствиях детей при виде отца. Он подкинул их и поцеловал, щекоча и играя, пока Бетси спешно расставляла стулья и стол.
— Мне сказали, хозяйки нет?
— Это так, сэр. Она ушла вскоре после обеда.
— Она не сказала куда?
— Нет, сэр. Но она не взяла лошадь. Я думала, она вернется до темноты.
На каминной полке Росс заметил смятую записку. Он взял ее и прочел: «Дорогая миссис Полдарк, с прискорбием сообщаю Вам...» Письмо было подписано «Франсис Говер». Пока Клоуэнс что-то бурчала ему в ухо, он размышлял: Демельза не могла отправиться туда пешком, так куда она могла уйти? Его наполняла злость, наполовину вызванная беспокойством.
— Она ничего не просила передать?
— Кто, хозяйка? Нет, только попросила Джейн приготовить ужин.
— Она планировала вернуться к ужину?
— Не знаю, сэр. Мне она ни слова не сказала.
Чуть позже он поднялся в спальню. Все было на месте, кроме ее голубого плаща. Обычно Демельза оставляла записку, но и ее не было. Он снова спустился вниз и медленно прошелся по двору. Поросята Прилив и Отлив, достигшие уже приличных размеров, жили в собственном стойле возле лошадей, но на правах домашних любимцев могли свободно разгуливать по двору. Они поприветствовали Росса хрюканьем и сопением, узнав хозяина, а он угостил их хлебом, припасенным для этой цели. Шеридан, сытый и довольный, удостоился ласкового похлопывания, как и Свифт. Правда, Свифт беспокойно переступал ногами, скучая по прогулке.
На кухне Джейн Гимлетт склонилась над кастрюлей с супом, а Эна Дэниэл резала лук-порей. Вопли, смех и звон на лестнице показывали, что Джереми и Клоуэнс потихоньку готовятся ко сну. Росс вернулся в гостиную. Там снова было прибрано, не считая нескольких мелочей, которые уронили дети. Росс подобрал их и сложил в корзину за большим креслом, налил себе бокал бренди и отпил половину. Потом он задвинул шторы. Огонь в большом камине едва горел, и Росс подбросил угля и смотрел, как вверх потянулся дым.
Бренди показался на вкус каким-то самогоном и обжег желудок, но так и не изгнал неприятные мысли. В Россе постепенно вскипала злость на жену. Для этой злости, возможно, и были причины, но всё равно она была иррациональной. Она поднималась из глубин души, источником ее служили самые примитивные инстинкты. Россу казалось, что в его боли и беспокойстве, его разочаровании и ощущении пустоты виновата жена. У них было всё, а она это отбросила, даже не подумав о том, что именно она разрушает, и разрушает навсегда.
Это та Демельза, которую он вытащил из грязи, любил и беззаветно трудился ради нее, и вдруг появился мужчина, просто улыбнулся ей и протянул руку, и она влюбилась — сентиментально и распутно. Почти не оказав сопротивления. Стоило Хью Армитаджу положить на нее глаз, как она готова была растаять в его объятьях. И не делала из этого секрета. «Росс, — почти что сказала она, — этот прекрасный молодой человек за мной ухаживает, и мне это нравится. Ничего не могу с собой поделать. Я собираюсь ему отдаться. Мне жаль наш дом, наших детей, нашего счастья, любви и доверия. Такая жалость. Но ничего не поделаешь. Прощай».
И всё остальное тоже — место в парламенте, окончательный разрыв с Джорджем и...
Росс допил бренди и налил еще.
А теперь Хью умер, а она ушла. Куда она делась, черт побери? Может, она и не вернется. Может, это и к лучшему. Он сам справится с детьми, а Бетси-Мария и Джейн Гимлетт займутся домом. Пусть катится к черту. Зря он вытащил ее из канавы и превратил в мнимую леди.
Росс прикончил второй бокал. Он чувствовал себя усталым, как никогда прежде. День выдался утомительным: фарс с выборами, идиотский помпезный обед. Он ел мало и теперь проголодался, но всё же не стал ужинать. Ему не хотелось ничего делать.
Допив второй бокал, Росс услышал шаги у двери.
Ее лицо было пепельно-серым, волосы всклокочены, как будто поднялся ветер. Они уставились друг на друга. Демельза бросила плащ на кресло, но тот медленно сполз на пол, как змея. Она опустила взгляд на плащ.
— Росс, — безучастно произнесла Демельза. — прости. Я надеялась вернуться раньше тебя.
— Где ты была?
Демельза нагнулась, чтобы подобрать плащ, и неспешно его разгладила.
— Ты ужинал?
— Нет.
— Я скажу Джейн.
— Я не хочу есть.
Через мгновение она тряхнула головой, словно пытаясь собраться с мыслями.
— Ты знаешь?
— О Хью? Да. Я виделся с Фалмутом в Труро.
Демельза тихо опустилась в кресло, положив плащ на колени.
— Это случилось прошлой ночью.
— Да.
Она приложила ладони к щекам и уставилась в пустоту, как будто заблудилась.
— Демельза, где ты была?
— Что? Сейчас? Я... ходила к Кэролайн.
— Ясно...
Это не так уж плохо, подумалось Россу.
— Ты шла пешком?
— Да... Надо было чем-то себя занять... И ходьба... это помогло.
Ее взгляд упал на бокал в руке Росса.