Сэм поблагодарил девушку и развернулся. Он ожидал, что дверь захлопнется за его спиной, но она не захлопнулась, и Сэм понимал, что служанка за ним наблюдает. Идя по короткой мощеной дорожке, скользкой от измороси, он боролся с желанием, которое переполняло его все восемь или десять шагов до ворот. Он знал, что не стоит сопротивляться этому желанию, но понимал также, что может быть неправильно понят, если заговорит с девушкой своего возраста.
Он остановился и развернулся. Девушка скрестила руки на груди и уставилась на него. Сэм облизал губы и сказал:
— Сестра, ты думаешь о душе? Знакомо ли тебе божественное откровение?
Она не шелохнулась, только ее глаза распахнулись еще шире. Девушка была привлекательной, хотя и не красавицей, и всего на несколько дюймов ниже Сэма.
— О чем это ты?
— Прости, — сказал Сэм, — но я беспокоюсь о твоей душе. Неужели она никогда не стремилась познать Христа?
Девушка прикусила губу.
— Мать честная! Отродясь не видала таких, как ты. Многие пытались ко мне подкатывать, но только не так! Ты что, из Редрата?
— Я живу в коттедже Рис, — невозмутимо ответил Сэм. — У Меллина. Мы с братом тут уже года два. Но теперь он...
— А, так значит, есть еще один такой? Да чтоб меня пристрелили, если я видала таких.
— Сестра, мы собираемся дважды в неделю в коттедже Рис, читаем молитвы и открываем друг другу сердца. Мы всем рады. Давай помолимся вместе. Если ты не познала счастья, не пробудила душу, не познала Господа и надежду, мы опустимся на колени и будем вместе искать Спасителя.
— Я лучше поищу собак, чтоб на тебя спустить, — ответила она с презрением. — Странно, почему доктор не дает народцу вроде тебя крысиного яда. Я б дала.
— Может, тебе это кажется сложным. Но как только твоя душа поймет обещанное прощение и...
— Мать твою за ногу! Ты и правда думаешь, что можешь заманить меня на молитвы?
— Сестра! Я предлагаю это тебе только ради...
— А я предлагаю тебе убраться, болван. Болтай про свои сказки старухам, может, они уши и развесят.
Она захлопнула дверь прямо перед носом Сэма. Тот на мгновение вперился в деревяшку, а потом философски двинулся обратно к Вернеям со склянкой снадобья. Придется оставить им два шиллинга для доктора.
Покончив с этим, Сэм ускорил шаг, поскольку по высоко поднявшемуся солнцу понял, что пора на шахту. Его напарник Питер Хоскин уже ждал, они вдвоем спустились по нескольким наклонным лестницам на уровень в сорок саженей и согнувшись вошли в узкий тоннель с пещерами, отражающими эхо голосов, пока не добрались до того уровня, где они пробивались на юго-запад, к выработкам старой Уил-Мейден.
Сэм и Питер Хоскин были старыми друзьями, оба родились в соседних деревнях Пула и Иллаган и дрались еще мальчишками. Теперь они работали сдельщиками, получая жалованье в зависимости от числа пробитых саженей. Они не были вольными рудокопами, заключающими с руководством договор, по которому получают часть прибыли от добытой руды.
Нынешняя работа, вдали от главной жилы, была более тяжелой, потому что по мере увеличения расстояния от вентиляционной шахты становилось труднее поддерживать темп, не возвращаясь раз в час или около того к главному тоннелю, чтобы наполнить легкие кислородом. В это утро, вытащив наружу отколотую накануне породу и высыпав ее в ближайшую пещеру, она же «делянка», они решили использовать порох.
Они поставили заряд и присели за балками перекрытия, пока не произошел взрыв, а эхо не прокатилось по всем шурфам и тоннелям, гоня по ним горячий воздух, от которого пришлось заслонять свечи. Как только эхо замерло вдали, шахтеры вернулись, перебрались через каменные завалы и стали разгонять рубахами пыль, чтобы посмотреть, сколько разрушилось породы. Вдыхание этой пыли было главной причиной легочных заболеваний, но если ждать, пока вся пыль осядет в этом лишенном сквозняков горячем тоннеле, то придется терять по двадцать минут каждый раз, когда они прибегают к взрывам.
Всё утро по время работы Сэм думал о той смелой и нахальной девушке с милым личиком в дверях докторского дома. Он знал, что все души одинаково ценны в глазах Господа, все должны преклонить колени перед его престолом, ожидая освобождения, но в глазах людей вроде него, пытающихся спасти немногих избранных, некоторые больше заслуживали спасения. И она, как казалось Сэму, была из таких. Возможно, грешно быть таким избирательным. Нужно помолиться об этом.
Но все наставники, а его назначили наставником, пусть и крохотного сообщества, все наставники должны пытаться заглянуть в душу каждого встречного, а заглянув, задуматься о потенциальных возможностях этого человека. А как иначе Иисус избрал своих учеников? Он тоже выделял одних среди других. Рыбак, мытарь и так далее. Нет ничего плохого в том, чтобы поступать по примеру Господа.