Не то чтобы Генрих не осознавал всех этих вещей — но его подстегивало более сильное побуждение. Король Англии был вовлечен социально, географически, культурно и лично в великую борьбу за первенство с короной Франции. До сих пор на каждом повороте этих гонок Генриха и его злосчастного родителя обходили сперва дед Людовика IX, затем его отец, а теперь Бланка Кастильская и сам Людовик IX Тот факт, что Белая Королева избрала дочь графа Прованского в жены своему старшему сыну, много значил для Генриха, как и предсказывал Ромео. Должно быть, в этом что-то есть. Французы ищут способ распространить свое влияние на юг? Прекрасно, король Генрих займется тем же самым. И неважно, что французские и английские интересы разнонаправлены; что Франция, в силу своего географического положения, намного сильнее вовлечена в континентальные дела, чем островная Англия. Для Генриха ситуация была проста: Бланка сделала ход на шахматной доске, значит, следует ей ответить.
Происки Гильома Савойского затронули именно эту струну. Когда Ричард Лe-Грас возвратился из Прованса и доложил, что Элеонора «красива с виду», Генрих отправил новое посольство, с поручением начать переговоры о руке Элеоноры.
К моменту, когда эта вторая делегация из Англии прибыла в Прованс, в октябре 1235 года, при дворе Раймонда-Беренгера V все уже понимали, что король Англии хочет жениться на Элеоноре. Генрих прямо сказал об этом в одном из писем к Гильому еще от 22 июня. Тогда епископ беспокоился насчет все еще не расторгнутой помолвки короля с Жанной де Понтьё — но Генрих заверил Гильома, что он работает над этим вопросом. Работа заключалась в том, что он велел своим посланникам в Риме перестать просить о разрешении папы на брак с Жанной и начать просить о разрешении отказаться от своих обетов и не жениться на ней. И Гильом, и Раймонд-Беренгер весьма сочувствовали трудностям Генриха и заверяли в своей поддержке и доброй воле.
И снова двор графа и графини Прованских готовился к приему высокопоставленных иностранных гостей. В то время ни одна другая семья в Европе не сравнилась бы с Раймондом-Беренгером и его женой по умению организовать задушевный домашний праздник. Снова развлечения следовали ежевечерне; изобильные пиры [30], щедрые подарки, очаровательные дочери, любящая мать и блестящий отец.
Тут впечатлился даже Матвей Парижский. «Упомянутый граф [Раймонд-Беренгер V] был мужем высокородным и отважным в битвах, — писал хронист. — Он женился… на женщине выдающейся красоты… Послы [Генриха III] были приняты графом, по их прибытии в Прованс, с величайшей честью и уважением».
Чтобы уладить вопрос с приданым как можно тактичнее и удобнее, Генрих снабдил своих послов целыми шестью письменными вариантами соглашения; они отличались разными суммами приданого — от красивой цифры в двадцать тысяч марок оно мало-помалу снижалось до скудных трех тысяч. Потом, опасаясь потерять такую желанную невесту из-за денежных расчетов, король полностью сдал позиции, приказав послам соглашаться на сделку, даже если граф Прованский не сможет предоставить вообще никакого приданого. Оказавшись, таким образом, со связанными руками, английской делегации пришлось принять уверения Раймонда-Беренгера V в том, что, увы, в данный момент у него для Элеоноры денег нет совсем — зато в завещании он отпишет ей целых десять тысяч марок.
На том и порешили. Короткая церемония состоялась в провансальском замке Тараскон (обещанном Франции как часть приданого Маргариты). 23 ноября 1235 года Элеонора при свидетелях объявила о своей помолвке с королем Англии. Один из английских посланников, от имени своего государя и при тех же свидетелях признал, что король Англии помолвлен с Элеонорой.
Теперь на Генрихе III висели две официальных помолвки.
Однако прежние заигрывания с другой женщиной были не единственным препятствием к браку. Чтобы стать женой Генриха, Элеоноре нужно было проделать долгое и трудное путешествие из Прованса в Англию. Для этого приходилось пересечь земли Франции. Но если бы Бланка Кастильская и Людовик IX проявили враждебность, Элеоноре грозила большая опасность, чем переправа через Ла-Манш. Свадебный поезд могли окружить и задержать на неопределенное время. Невесту и ее родственников могли даже взять заложниками и держать под вооруженной стражей. Нужно было выяснить отношения с французской стороной, прежде чем пускаться в путь. Гильом Савойский рискнул обратиться к Людовику IX за охранной грамотой на проезд по его королевству.
30
Изобильные пиры, устраиваемые для гостей и вассалов, были обязательной частью общественных отношений еще со времен родоплеменного строя. На пиры съезжались люди, живущие разрозненно в своих замках и деревнях, здесь они могли пообщаться, узнать и обсудить новости. На пирах заключались союзы, устраивались браки, решались спорные вопросы. Устраивать пир на несколько сотен (а то и тысяч) человек было очень нелегко, однако поставлять продукты к столу сюзерена входило в круг обязанностей вассалов, и потому можно было пировать вовсю, даже не располагая большими деньгами.
Таким же целям служили и турниры, которые периодически устраивались наиболее знатными сеньорами в определенные дни — личных святых и т. п. Переезжая с турнира на турнир, рыцари не только показывали свою удаль на равных, независимо от рангов (см. упоминание об этом занятии принца Эдуарда ниже), но и решали многие политические и личные проблемы.