— А правда, мальчики! — поддержала его Фиар. — Кто… решил, что так должно быть? И видите: с самого начала всё не то!
— Что ты хочешь сказать? — резко повернулся к ней Донот. — Мы… не там?
— И нас не встретят? — понял Герм. — Не найдём свои дома, родителей?
— Или пойдём дальше, посмотрим, — предложила Фиар. — Может, другая улица…
(Но уже — стало не по себе. Что-то легло, как тень…)
…— Нет, подождите! — начал Лартаяу. — Вот… что мы знаем о Западном материке? Насколько это… реально?
И уже Донот — переглянулся со всеми, посмотрел в створ улицы…
— А правда! Метеорит… то есть астероид! Сразу от берега, скалами огромной высоты — в небо!
— Ну, а — ширóты, долгóты? Географически крайние точки: северная, южная, западная, восточная? Какие-то вершины, течения… Вообще, названия?
— Ну, экспедицию отправляли из Кутанхара, — Донот запнулся. — Правда, а… где это? Как представить? Не знаю…
(И Джантар попробовал — и… не смог! Какой формы материк, откуда летел дирижабль?
А… эта страна? Где — Тисаюм, Кераф? Как расположены, какой путь соединяет их? Странный провал в памяти!
А школа — та, о которой речь? Ничего!
А — положение в стране, события?..
И — будто знали, жили той жизнью! И — как должен выглядеть город, куда идти, что делать! А теперь?
Уже вопрос: почему надо пройти это? Подраться с кем-то, наступить на жвачку? Зачем, какой смысл, откуда взялось?..)
— Или вот… Джантар, твой родной город — Кераф? — спросил Лартаяу. — А что там помнишь? Какие улицы, места, где там жил?
— Ну, помню: Служебная, Никонова, Преходящих… площадь Добропорядочности, — сорвалось, как заученное. — Но только названия! Больше ничего…
(Да, и образа родного города — в памяти не было!)
— А должен помнить, если жил, не так ли? Ну, или — с кем жил? Если действительно — твоя семья?
— Лартаяу, но… ты же понимаешь… — начала Фиар.
— А что: «понимаешь»? Или… Посмотрим, пока никого! — Лартаяу направился к ближайшему дому с табличкой на стене. — Это, что… «Вокзальный проспект» — на каких языках?
— Действительно, — согласился, подойдя, Итагаро. — Тут три языка, на двух… «Орахелашвили», — неуверенно прочёл он название. — Третий алфавит — не могу почесть, незнакомый…
— Так это какие языки? — продолжал Лартаяу. — Чхаинский, тмефанхский? Ну, где — какой? А третий — что мы не знаем?
(И Джантар — обмер, подойдя и увидев! И — поняв, что не знает… как должен выглядеть лоруанский (или аухарский?) алфавит!)
— Подожди, но… что получается? — ответил Итагаро. — Где мы? Какой это мир? Что за «Орахелашвили»? А вывески на дальних домах, смотрю… знакомые! Нашим языком!..
(Да, но что теперь — с их знанием четырёх языков? Если так?)
— …Вот именно: это Тисаюм… или Кераф? Куда попали? Что вообще здесь знаем?
— Надо разобраться! Всё-таки пойдём дальше, посмотрим? — предложила Фиар.
— И какой язык нам родной — вспомним по дороге? — добавил Лартаяу.
— Надо же понять, где мы, — растерянно ответил Герм. — А то… я уже совсем не понимаю! Не может быть… просто ложная память…
И — пошли…
А в сознании Джантара — клубились мысли…
Неужели всё, что помнят — на самом деле… не их жизнь?
Дирижабль (как хоть назывался? «Трунарпо», от «трудовой народ-победитель» — что за бред?)… Сколько и куда летел, где и как взорвался?..
Лоруана — где свёрнуты из-за взрыва научные работы, школы превращены непонятно во что…
(И гостиниц здесь дальше, на набережной — не было! Взгляд лишь отметил вывеску: «Ресторан Нартаа» — на незнакомой серой стене! «Ресторан» — знакомо, «Нартаа» — нет…)
А языки? Вот — должен знать четыре языка, два или три алфавита… А тут один алфавит — незнаком! Даже не представлял, как произнести…
А — год?
Какой… должен быть? 7800-й… Нет, 5802-й… Опять нет…
А — месяц, число? Названия дней недели?
«Пкфихен… Сктилиол… Фмхаянгех…», — плыло что-то в памяти. Слова — чужого языка, ничего ему не говорящие…
А — биографии? Вот эти, вызвавшие шок, когда узнали…
А возраст? Когда… он, Джантар, родился в Керафе?
Ему — 15. Вроде бы… А каких лет: из скольких дней, месяцев? Вот: «плиигарт» — название месяца? И — которого?
(Или… Месяц — это вовсе… планета? Спутник Фархелема?..)