…А Итагаро — жил ли вправду в гарнизонах, военных частях, о которых говорил? Трактора, едва вылезающие из грязи, школьные драки, аварии на военных учениях; так называемые «подначки» — когда «новобранца» посылают принести нечто в жареном виде, а это оказывается металлическая деталь… Но тоже: не мог назвать мест (лишь какое-то странное «Нечерноземье»), имён, дат! Ну, засекречено — но настолько? Что — и имена мачех, отчимов, сыновей от предыдущих браков, и… облик их всех? И даже в «военном магазине», где покупал радиодетали, всё обозначено неким кодом: назови нужную — звучит как чушь, начинают подозрительно коситься? А в турпоходе (тут «вспомнил», что… вдвоём с Фиар!) — то сплавлялись лодкой по реке, и едва не утонули в порогах, которых нет на карте; то так же, идя к центру города — на местности свернули к горам; да зашифровано было и… обычное расписание поездов, купленное в киоске для ничего подозревающих граждан! Всё, мол — чтобы топографию не мог разгадать «враг»? Пусть — тонут в речных порогах туристы, строители натыкаются на нигде не указанные кабели, пассажиры попадают не на те поезда?..
(Но уже… общая история Итагаро и Фиар? С ним — она «гуляла» в тех походах? Но где — если отчима «переводили» с места на место?
А с датами — проблема! То казалось: должен быть — всего-то 105-й или 122-й год; то — даже 13530-й; то — 1989-й; то — начинался с двух тысяч; то — всё же 5802-й? Всё равновероятно!)
…А Лартаяу: по происхождению — аристократ, чуть не наследник престола, но усыновлён — дикой «простой» семьёй психически больных? И что случилось с родной — не помнил… И сами «престол», «династия» — слова без содержания! «Мысль как данность»: произошёл переворот, старую аристократию не признают, есть новая верхушка общества (родители Донота — как раз из неё!); но — «победители» со временем стали не лучше «побеждённых», и… всё! Ничего конкретного! Пусто! Хотя — аристократы обычно помнят родственников во многих поколениях, а ему — и сбежать не к кому! А если с самого начала жил в такой семье — откуда всё это…
…И наконец, Герм — вспомнил ещё: как в подвале психбольницы «эти стыдливые твари уже начали закладывать бетоном вход»! Чтобы замуровать живым… Хотя выбрался — из подвала бывшей церкви? (В том «Нечерноземье»? Есть место с таким названием?) Но тоже: не помнил как реальных людей — тех, к кому вернулся, и чуть не был застрелен! И — как жил в вагоне, брошенном после аварии…
Вот именно: всё — не настоящее! А они — будто надеялись, что станет! Выйдут в реальную жизнь, встретят кого-то, будет цель…
И — вышли! А оказалось…
Но есть — «те», вторые! Что будто — ещё прежде прошли их путь!..
…— Думаешь, это — всё, кем мы не стали? — спросил Лартаяу уже вслух.
— Да, а… как попали сюда? — добавил Донот. — И где мы? Что: вправду шли тем городом, и я что-то рассказывал?
— Про эту нумерологию, — ответила Фиар. — Да, мальчики: кем только не были! Не пытались стать…
— Вернее, надеялись, — уточнил Лартаяу. — Собирались…
— Ну, вот и та дорога, — сказал Донот, глядя в окно. — По которой я будто ходил на вокзал… Но кто мы — тут?
— И кем были… сначала? — спросила Фиар. — Может, вспомним это?
— Или сначала… вовсе никем не были! — вдруг ответил Лартаяу.
— Но как? — Джантара словно обдало холодом. — Мы же… кем-то были?
— Что помню — смутно, и как чужое… Монастырь — вроде бы, но до монастыря я — кто? — начал Минакри. — Эта деревня… Будто не я, а кто-то там жил, его глазами — всё это! И не спорил я ни с кем об этой «вере», не знал её! Хотя правда: человек ответствен за всё, а как до дела — кукла на ниточке?..
(А что думать — ему, Джантару? Тоже: не у него дома позавчерашним утром — были разбросаны по полу «запретные книги», испуганные родственники (которых не помнил!) жались к стенам… И не его — с такими же детьми, кто интересовался «кощунственными» вопросами — собрали в каком-то дворе, везли в битком набитом фургоне… где непонятно что бормотал высохший, как скелет, взрослый сумасшедший? Или — собрали там просто больных: слепых, с протезами, безруких, даже слабоумных; хлестали одного для устрашения всех — привязав к крюку, вбитому в стену; сдирали кожу — ещё одному, отчаянно мычавшему, молотя по полу связанными руками (как объяснял, ухмыляясь, дурак в непонятной форме, за «сожительство в туалете» — а что это значит?)… И не его — везли ещё куда-то с другими детьми в поезде, где все делились предположениями, что происходит (атомная тревога, например?); и — не видел даже кто-то из окна того фургона вывеску «женский вытрезвитель», изменённую на «женский военкомат»… А — что же было? Если всего этого — не было?..