— Капитан, — кивком приветствует он.
— Давно уже не капитан, — отвечает она. Улыбается. — Привет.
— Ты как разговариваешь со старшим по званию? — набрасывается страж на мальчишку. — Это же Кувира!
Парень одними губами произносит: «Ку-ви-ра».
— Отставить придирки. Парень делает свою работу, и делает хорошо, — она протягивает руку, и мальчишка, вытянувшись по стойке смирно, отдает ей документы.
Они идут по перрону.
— Тебя ждут. Машина нужна?
Кувира удивляется, но по привычке не выдает этого.
— Нет. Пройдусь.
Она идет по знакомым с детства улицам, садится на трамвай. Ее узнают, но не решаются заговорить.
В поместье вся стража знакомая, и ее пропускают без задержек. Кувира идет по аллее, и вдруг тревожное чувство сжимает её грудь. Что-то не так. Что-то неуловимо изменилось. Она смотрит кругом. Цветы все так же благоухают, раскаленный на солнце метал все так же блестит. Но что-то…
В дверях дома ее встречает Баатар-младший.
— Ух ты. Ты похожа на бродяжку, — говорит он. Они не обнимаются и не жмут руки. Она видела его один раз, на суде. Он не простил ей тот выстрел, а она не озаботилась вымолить у него прощение. — Долго ты. Я уж думал, не приедешь. Мы разослали письма, но не знали, где тебя искать.
И тревога снова сжимает грудь. Кувира с трудом переставляет ноги, идя по коридору в зал с макетом Заофу.
— Ты только… — говорит Баатар, прежде чем открыть дверь. — Не пугайся.
Кувира заходит, Баатар закрывает за ней дверь. Суинь сидит на диване. Ее поза привычна. Рука на подлокотнике, нога закинута на ногу. Но платье слишком широкое для похудевшего тела. Она оборачивается и Кувира прирастает к полу.
— Что с тобой? — выдыхает она. Суинь с запавшими скулами, бледная, улыбается.
— И тебе привет.
Кувира смотрит на нее, и все ее мысли о взаимных обидах, ревности и предательстве, все то, о чем она думала, когда поезд нес ее к Заофу, остаются где-то там. Далеко-далеко.
Она проходит, снимает рюкзак с плеча и садится на диван напротив больной старой женщины, которая когда-то была красавицей Суинь Бейфонг.
Они молчат.
— Ты загорела, — говорит Суинь. — Проводишь много времени на воздухе?
Но Кувира не может, просто не может поддерживать этот безобидный разговор, когда ее сердце разрывается от боли.
— Ты больна?
— Просто не выспалась.
— Перестань, Су! Скажи мне!
— Да, я больна.
— Ты поправишься?
— Нет.
Снова повисает тишина. Кувира сдерживает слезы.
— Пожалуйста, — морщится Суинь. — Все вокруг только и делают, что рыдают. Хотя бы ты не унижай меня этим.
И Кувира справляется с собой.
— Где ты была?
— Путешествовала. Бестолково бродила по стране, подслушивая сплетни о самой себе.
— Узнала что-нибудь новое?
Они улыбаются друг другу, совсем как когда-то.
— Я видела Тоф.
— Ух ты. Поздравляю. Ты жива, и это говорит о том, что ты все же неплохой маг.
— Твоя мама — сварливая старуха, — заявляет Кувира. — Но она отправила меня сюда.
— Я тебя ждала, — улыбается Суинь. — Я знала, что ты придешь.
— Откуда?
— Потому, что ты моя ученица, и мне пора отдать тебе свой последний козырь.
Суинь опирается худой рукой о подлокотник, поднимается и достает из-за дивана трость. От вида того, как она на нее опирается, Кувира все же не может сдержать слезы.
— Прекрати, или я выставлю тебя из города. Мне хватает Опал и прочих, рыдающих в три ручья.
— Конечно, мы рыдаем! — всхлипывает Кувира. — Ты умираешь!
— Да, умираю. И хватит делать из этого трагедию. Вставай, пошли. Сейчас я как никогда благодарна небесам за Лин. Она единственная, с кем еще можно нормально общаться.
Кувира со злостью вытирает щеки и встает на ноги. Суинь в своем репертуаре! Даже на смертном одре не терпит дешевых сантиментов.
Они выходят в сад. Суинь идет медленно, и Кувира подстраивается под ее неспешный шаг. Она думает спросить, что случилось, что за недуг ее поразил, но не спрашивает. Какая к черту разница.
Они приходят в сад на их старую тренировочную площадку, и Суинь кивает. Кувира разувается.
— Давай сама. Я не в форме.
Кувира ударяет в землю ногой. Перед ней проседает небольшая квадратная яма. Она делает несколько пассов руками, и в яме вырастают маленькие столбики в хаотичном порядке. Суинь кивает. Кувира снимает с пояса кушак и завязывает глаза.
Темнота пугает ее, как и прежде, она неловко тянется руками и чувствует прохладную худую ладонь. Суинь берет ее за руку.
— Вот так. А теперь… слушай. Слушай Землю.
Кувира замирает. Медленно ведет стопой в сторону.
— Ты можешь. Я знаю, — говорит ей Суинь. И вдруг что-то происходит. Неясное чувство, не зрение, но ощущение, не осязание, но знание пробирается по всему телу до глаз. Кувира делает шаг и встает на камень. Она чуть притопывает ногой, и чувство снова пробирается по всему телу. Она знает. Знает, куда идти! Она шагает еще, и еще и еще. Твердые, надежные камни словно вырастают под ее ногами. Она знает — она не упадет. Она найдет путь. Она шагает еще, и рука Суинь выскальзывает из ее ладони, оставаясь позади.
— Моя девочка, — говорит Су с теплотой и любовью.
Кувире особо нечем заняться, и она проводит почти все время с Су. Они разговаривают обо всем на свете, не вспоминая прошлое. Через месяц Суинь падает на прогулке. Кувира ловит ее и опускается с ней на землю.
— Су! Нет, нет, нет! — бормочет она, прижимая к себе исхудавшую женщину. — Пожалуйста, нет!
Суинь словно засыпает в ее объятиях. Кувира плачет, не в силах позвать никого на помощь. Их находит Винг.
Заофу погружается в траур на долгих семь дней. Пышные церемонии и визиты мучают убитую горем семью.
Кувира живет в своем старом доме и плачет только, когда одна. На людях же она достойно скорбит. Никто не удивляется, что она в Заофу — ведь все знают, как они были близки с Суинь.
— Ты останешься? — спрашивает ее Баатар, когда они случайно сталкиваются в городе и заходят выпить в трактир.
— Пока да. Я в ссылке на год.
— А потом?
— Потом в Ба Синг Се. Возглавлю совет пяти.
— Снова в большую политику?
— Не могу я оставить страну на Ву. Тогда не могла и сейчас не могу. Но оставлю себе роль помощника. Может быть, стану вторым Лонг Фенгом. Правда, надеюсь закончить получше.
— Будешь собирать старых друзей?
— Нет. Попробую справиться своими силами.
Они выпивают, глядя на уличную суету.
— А ты?
— Руковожу. Изобретаю. Жениться бы.
Они смотрят друг на друга и усмехаются. Их странный роман на поле боя так и не вылился в настоящее чувство.
Кувира преподает в академии металла оставшиеся полгода, и на ее занятиях все классы ломятся от желающих. Она тренирует сейсмозрение и достигает в нем устойчивого прогресса.
Директор предлагает ей провести ряд семинаров по отдельным дисциплинам: трос, клинок, который взяли на вооружение все стражи Заофу, пластины. Она, пожав плечами, соглашается.
Через неделю после занятий к ней подходит девочка с листком в руках, и Кувира в испуге смотрит на него, ожидая увидеть там плакат со знаком Империи земли и титулом «Великий объединитель».
— П-простите, — бормочет она, протягивая ей бумажку. — Вы не подпишете?
На листке отпечатаны объявления о курсе семинаров по владению металлическими пластинами. «Уроки магии от Кувиры — величайшего мага металла», — гласит пышное название.
Кувира гневно смотрит на листок и клянется себе, что придушит директора за еще один пышный титул на свою голову. Девочка выжидающе, восхищенно взирает на нее.
— Конечно, — понуро соглашается Кувира и ставит росчерк на листке.
Кто-то всегда будет вешать на нее ярлыки, думает она, идя домой по вечернему Заофу. Но теперь это ее не волнует. Потому что она твердо верит, как верила Суинь: она найдет свой путь.
Конец.