Ночной воздух бодрит, Суинь запахивает на груди тонкий зеленый шелк, но не спешит возвращаться в спальню. Нужно проветриться, чтобы все эти мысли вылетели из головы.
За очередным поворотом она застывает. На камне сидит Кувира и задумчиво чертит что-то на земле палочкой. Суинь, словно застигнутая на месте преступления, пятится. Под ее ногой шуршит гравий; Кувира вскидывает голову.
— Су? — щурится она в темноте.
Суинь понимает, что она не может убежать, и понимает, что должна. Как она может вот так после такого смотреть Кувире в глаза? И все же выбора нет, и Суинь через силу заставляет себя сделать шаг.
Она подходит и смотрит на землю. Кувира играет в крестики-нолики сама с собой. Суинь берет веточку, приседает на корточки и расчерчивает им новое поле. Она могла бы спросить, почему Кувира не спит, но если ее спросят о том же, она просто сгорит от стыда.
— Чудная ночь, — говорит она вместо вопросов.
— Да, — отвечает Кувира с улыбкой.
Они молча играют несколько партий. Кувира смотрит на нее доверчиво и тепло, и Суинь от этого взгляда хочется удавиться. Через некоторое время Суинь вздрагивает.
— Ты замерзла. Возвращайся в постель, — командует Кувира, и Суинь возмущенно поднимает брови. Но Кувира вдруг протягивает руку и гладит ее по плечу тем самым своим привычным жестом. Суинь замирает, чувствуя тепло ее ладони через ткань. Их взгляды встречаются, и Кувира смотрит так, как не смотрит ни на кого, кроме Суинь. Этот взгляд и то, что за ним стоит, ее нежелание прикосновений, все те мгновения неловкости, многозначительности и двусмысленности, вдруг встают перед глазами Суинь. Она вежливо и холодно улыбается и поднимается, стряхивая руку Кувиры.
— Да, пожалуй, мне пора, — говорит она отстраненно и запахивает ворот на шее.
— Если тебе интересно, то у нас с Лимой ничего не было, — говорит вдруг Кувира. — Хотя… — она поднимается и отряхивает брюки. — Тебе ведь неинтересно, правда?
Суинь оборачивается и секунду не может совладать со своими эмоциями. Она рада. Рада, рада, рада.
— Это меня не касается. Ты вольна делать то, что считаешь нужным, — говорит Суинь.
— Спасибо, — после паузы ядовито откликается Кувира и уходит. Суинь идет к себе в спальню и с трудом засыпает рядом с мужем.
Лима уезжает, и все входит в привычную колею. Кувира служит в страже, но все еще остается ее помощницей, и, когда она не занята тренировками, дежурствами, танцами, иногда она проводит время с Су, разбираясь с делами города. Кувира умница, и Суинь знает, что может поручить ей все — от наведения порядка среди галдящих детей в академии до сложных и опасных переговоров с соседями. И это знание, что у нее есть такой человек, надежный, способный действительно снять с нее часть тяжелой ноши, наполняет Суинь покоем.
А вот что лишает ее покоя, так это то, что Кувира влюблена в нее. Суинь упорно этого не замечает. Она не видит взглядов, не слышит вздохов и не допрашивает Кувиру, когда та впадает в меланхолию. Она всячески поощряет ее общение со сверстниками, устраивает своей старой группе учеников выезды на природу в каменные карьеры и пещеры, где они всласть могут потренироваться в магии земли. Иногда они ночуют на природе, травят байки у костра и слушают, как Лин, представитель очень древнего и знатного, но поиздержавшегося рода, играет на гучжэне и поет.
Но Кувире исполняется семнадцать, а ее влюбленность никуда не пропадает. За ней нахально и полушутливо ухаживает Шин, называя ее то Курочкой, то Пташкой, но Кувира держит его на расстоянии и отшучивается на все предложения сходить на свидание. В их группе всего три девушки, и, когда завязывается первый роман, флюиды на тренировках так и парят в воздухе. Суинь ждет, что вот сейчас и Кувира поддастся бешеным гормонам молодости и уступит Шину или другому дерзкому юному ловеласу, но Кувира тренируется, шутит, дерзит, а в перерывах смотрит на нее, на Суинь, так, словно она самое драгоценное и красивое, что только доводилось ей видеть.
Суинь чувствует жгучую вину. За то, что этот преданный взгляд волнует что-то глубоко внутри, манит и искушает ее остывшее сердце. Но Суинь душит все мысли и чувства на корню. По крайне мере, старается.
В их царство снова приходит война. Губернатор Занг и князь Ли решают задавить соседа численностью.
Суинь снова собирается в поход, но на этот раз с ней идут уже Баатар-младший, Винг и Вей и, конечно, Кувира.
Никто не удивляется, когда семнадцатилетней девчонке доверяют командование полком. В Заофу Кувира известна и знаменита еще со времен игр. С ней в отряде товарищи по учебе, молодые, дерзкие, сплошные сорвиголовы. Суинь, чтобы как-то уравновесить это, отправляет в отряд Старину Цу с парой ветеранов.
Битва кровавая и долгая. Кровь в основном льют враги. Баатар разработал катапульты и орудия, а маги металла приводят смертельные машины в действие. Испытывают также несколько экспериментальных мехакостюмов. Победа кажется близкой, но Занг с отборным отрядом пробирается горными тропами и бьет в правый фланг. Туда, где Кувира.
Суинь, видя неразбериху и получая путаные донесения, титаническим усилием не срывается в гущу боя и продолжает руководить армией. Страх, такой страх, какого она еще никогда в жизни не испытывала, вползает в сердце. Там бой, там смерть и там Кувира, ее Кувира, ее девочка, где-то там, в этой мясорубке. Суинь сжимает трубку рации и недрогнувшим голосом приказывает продолжать атаку.
Через час — самый длинный час в жизни — враг бежит.
— Перестроиться в оборону. Занять поле боя, оказать помощь раненым, — командует Суинь.
— Всем?
— Всем.
Когда она добирается до правого фланга, там царят пьяное веселье. Земля залита кровью, повсюду трупы, искореженные орудия, и над всем этим — хохот и торжествующие крики. Суинь пробирается сквозь толпу и видит, как ее начальник стражи с раздробленной и перетянутой жгутом ногой на чем свет костерит «эту наглую соплячку» и кричит, чтобы ему сделали костыль, чтобы он мог ее догнать.
— Что?.. — спрашивает Суинь, но вдруг, поддаваясь всеобщему хохоту, тоже смеется. Кацуси, сидя на искореженном орудии, брызгает слюной в самом искреннем гневе, но так потешно, что люди вокруг хватаются за животы.
— Суинь! — возмущенно кричит он. — И ты! — старик строит такую скорбную гримасу, что у Су из глаз брызжут слезы. Это истеричная пьяная радость победы, но Суинь не властна над ней.
— Где Кувира? — выдыхает она.
— Она взяла десять человек и гонит остатки этих выскочек обратно в горы.
— Десять человек? — возмущается Суинь. — Всего десять?!
— Эта наглая малявка… — пыхтит старина Цу. — А вон она! Иди сюда, девчонка! Я покажу тебе, как ослушиваться приказов! — орет он.
Кувира идет быстро, торопливо, на ходу отдавая команды. Рядом Шин и Линг, от их группы отделяются еще ребята из ее старого класса. И все же все здоровые мускулистые парни с уважением и преданностью провожают взглядом прямую спину почти еще девчонки. На плече Шина пленный лазутчик, его рот заляпан тонким куском стали. Шин нелюбезно скидывает его на землю и разминает могучие плечи.