– Вы никогда не сидите у меня на шее… – начала мать, но Дарья прервала ее.
– Не надо, мам! Не надо ему потворствовать. От такой работы и от таких денег не отказываются! Скажи ему, Петя. Что ты опять молчишь?!
«Это его нормальное состояние, – подумал Кирилл. – Зачем мешать?»
Муж сестры был худым долговязым молодым человеком с грустным взглядом и серыми кругами под глазами. Второй ребенок был для него непосильной ношей, но жена настояла на своем. Петр тоже работал в компании отца, и новость, кажется, обескуражила его больше остальных, так что он, и без того молчаливый, напрочь лишился дара речи.
– Петя! – голос сестры сотряс стены кухни.
– Такого еще не было, – промямлил Петр, – во всяком случае, я не помню, чтобы кто-то от нас уходил. Да, у нас всегда такие высокие премии и социальный пакет…
– Это еще у тебя своей семьи нет! – воскликнула сестра, испепеляя младшего брата взглядом. – А то бы ты иначе заговорил! Вот женишься…
– Пока не собираюсь, – вставил Кирилл.
– А кому нужен безработный мужик?
Старший брат раскрыл ладони и пробасил:
– Стойте-стойте! Мы обсуждаем, что предложить Кириллу. Сейчас нет смысла читать ему нотации.
«Где ты был раньше? Все нотации уже прочитаны». Озеров-младший откинулся на стуле, скрестил руки и незаметно для себя принял такую же позу, какая была у брата в начале разговора.
– Итак, у кого какие идеи?
– Вообще-то я не нуждаюсь в предложениях. Я уже нашел новое место.
«А теперь съешь вот это, брат… Думал, ты здесь все решаешь?»
Снова воцарилось молчание, только старший мальчик в ногах у сестры жужжал и возил по полу игрушечную пожарную машину.
– И куда ты устроился? – спросил Филипп, изображая равнодушие, хотя на его лице младший брат с удовольствием прочитал растерянность.
«Если уж блефовать, то до конца!» Кирилл пробежал глазами по кухне в поисках ответа.
«Sun school», – прочитал он надпись на футболке у племянника.
– В школу. Я устроился в школу.
Кирилл услышал звук, похожий на скрежет консервного ножа по жестяной банке.
– Ты? К детишкам? Но у тебя нет педагогического образования.
Филипп смеялся над ним, как однажды, когда в детстве они делали из дерева и шпагата луки, и оружие младшего брата сломалось при первом выстреле.
– У меня была практика в университете. Я уже преподавал…
– Две недели… Или три? Будешь учить детей менять профессии? – Филипп увидел взгляд матери и перестал смеяться, его тон снова стал важным. – Туда нет смысла приходить меньше, чем на год. Но продержишься ли ты хотя бы четыре месяца с тем, чтобы тебе не пришло в голову стать космонавтом?
– Не волнуйся, – сказал Озеров ледяным тоном. – Это уже не твоя забота.
– Мальчики, перестаньте!
Кирилл насупился. «Я сделаю это. Я продержусь в школе четыре месяца и больше. Но я ничего не стану вам доказывать. Я и сам хочу где-нибудь остановиться».
– Первый месяц не в счет, – ехидничал брат. – На любой работе это только испытательный срок!
Он поднялся из-за стола первым, показывая тем самым, что вопрос решен.
Младший мальчик зевнул и закрыл глазки. Петр взял его на руки и понес в кроватку. Сестра взяла старшего сына за руку и, к его великому удовольствию, пошла играть в комнату. Кирилл остался с мамой один на один.
Она положила свою теплую ладонь ему на руку.
– Пожалуйста, куда бы ты ни устроился, делай там все как следует. Не позорь себя.
Кирилл кивнул. Он собрался с духом, чтобы произнести то, что ему давно уже не давало покоя:
– Мне нужно тебе сказать еще кое-что важное, мам. Я переезжаю. Буду искать жилье поближе к школе. Не то чтобы мне было плохо с вами, но Даша теперь здесь с детьми, еще и Филипп…
Мария Петровна понимающе кивнула, а Кирилл сделал вид, что не заметил, как ее глаза увлажнились.
На самом деле не было еще никаких предложений о работе, не было никакого другого жилья. Но он понял вдруг, что его ничто не остановит и он сам сумеет найти подходящие варианты.
– Делай, как считаешь нужным. Я хотела всех вас собрать вместе. Но вы, как оказалось, стали гораздо прожорливее, чем раньше.
Кирилл пошел к себе. Проходя мимо гостевой, он увидел, что сестра играет на ковре со старшим сыном. Со спины было видно, какие у нее широкие плечи – она была хорошим пловцом. Но, видимо, недостаточно хорошим, чтобы попасть восемь лет назад на олимпийские игры.
До рождения второго ребенка она работала тренером по плаванию и готовила спортсменов в олимпийский резерв. Теперь она на время оставила это занятие, и Кирилл чувствовал, что, сидя подолгу дома с детьми, она делается все более вспыльчивой.