— Извините меня великодушно, — начал профессор, — но я являюсь хозяином этой квартиры.
— О, я очень рад познакомиться! — искренне воскликнул Вартанян, прикидывая, хватит ли у него денег заплатить за проживание.
— Нет-нет, — остановил его мысли профессор, — с платой я подожду, я по другому вопросу.
«Вот это да, — подумал Вартанян, — он что, мысли читает?» А вслух сказал:
— Не беспокойтесь, я тоже могу подождать. Какой же у вас ко мне вопрос?
— Понимаете, жена моя служит продавцом в комиссионном магазине…
— В том самом?
— Да, в том самом. У Короля. А я человек очень занятой.
— Я это знаю.
— Откуда? — удивился профессор.
Вартанян чуть было не сказал: «Из кино», — но вовремя остановился и лишь произнёс многозначительно:
— Продолжайте, профессор.
— Да, я действительно профессор, если уж вам это и так известно. Так вот, я очень занят, кроме того, бываю в командировках и чувствую, что этим кто-то пользуется и в доме, пока меня не бывает, творятся всякие махинации. Я много раз просил жену уйти из магазина, найти другую работу, но, очевидно, это так затягивает… Ваш коллега по жилью рассказывал мне о вас как о добром и честном молодом человеке. Знаете, я так беспокоюсь за свою жену! Прошу вас, если можно, когда бываете дома, то всячески мешайте приходящим сюда посторонним людям вести тайные беседы. Вам это несложно, вы всегда можете прикинуться простачком. Я надеюсь, что если жена лишится такого удобного места встреч, как моя квартира, то они будут относиться к ней с меньшим доверием и, может быть, это что-то изменит в лучшую сторону. Ну и, конечно, желательно держать меня в курсе событий и сообщать имена всех, кто здесь бывает и зачем.
— Я немного знаком с этими людьми, может быть, я смогу помочь вам ещё и советом, — ответил Вартанян, несколько ошарашенный такой неожиданной просьбой и готовый, вместо того чтобы исполнить её, даже заплатить за квартиру.
— Да, ваш приятель говорил мне, что вы сняли эту комнату по совету Тревильяна. Но он говорил и другое, а именно, что вы приехали сюда поступать в институт.
— Это так и есть, — сказал Вартанян, радуясь, что впервые его мечта не вызвала у собеседника явного недоумения. — И хорошо, что вы знаете об этом. Может быть, поможете мне в выборе института.
— Вот это как раз и убеждает меня в вашей непричастности ко всей компании, — продолжал профессор, как бы не слыша последних слов Вартаняна.
— А кто же из них, по вашему мнению, занимается махинациями? Неужели Тревильян? — вернулся к делу Вартанян, надеясь повторить свою просьбу после некоторого завоевания доверия.
— О нет, я не могу это утверждать. Может быть, он и ни при чём. Хотя как знать!
— А кто же?
— Ну, я не могу так, не имея достаточных оснований…
— Сам Король?
— Нет, он если и занимается этим, то не здесь.
— А кто же тогда?
— Есть, видите ли, такой Жора…
— Жора? — Вартанян не знал никакого Жоры, но зато успел перенять некоторые манеры поведения своих новых знакомых: если что-то знаешь, делай вид, что знаешь ещё больше, а если ничего не знаешь, делай вид, что знаешь всё. — Жора, Жора, — повторил он несколько раз, после чего воскликнул: — Ах, Жора! Ну конечно, как же я сразу… Ну это, я вам скажу, тип!
— Вот-вот, — радостно подхватил профессор, — я полагаю, мы договоримся.
Пока Вартанян медлил с ответом, Планшеев пришёл на свой дневной сон, и Вартаняну, как вежливому человеку, пришлось согласиться на профессорское предложение.
— Чего он? — осведомился Планшеев, когда дверь за профессором закрылась.
— О науке говорили, — уклончиво ответил Вартанян. — Кстати, кто такой Жора?
— О! — Планшеев даже привстал с дивана. — Жора — это человек с большой буквы «М».
— Что это значит?
— Мужик что надо, — ответил Планшеев, засыпая.
В это время в комнату без стука ввалились трое новых приятелей Вартаняна.
— Планшеев уже в окопе? — осведомился для виду Порточенко. — Здоров спать, собакин кот, мог бы иметь большие деньги в качестве ассистента какого-нибудь гипнотизёра. Его за ногу подвесь — уснёт.
— Здравствуйте, наш новый друг, — сказал Атасов как более вежливый.
— Каково спали? — спросил Арамич и, не дожидаясь ответа, ткнул кулаком Планшеева в бок. Но тот не среагировал.
— А денег больше нет, — задумчиво констатировал Порточенко, не обращаясь ни к кому конкретно.
— У меня тоже, — честно признался Вартанян.
— Плакал ваш десерт, Арамич! — начал обычную тему Атасов, но в это время вбежал испуганный профессор и с ним ещё двое незнакомых в очень знакомой милицейской форме.
— Вот видите! — закричал Вартаняну с порога профессор. — Я же говорил вам! Они всё знают! — И он стал попеременно тыкать пальцем то в одного, то в другого милиционера.
Планшеев приоткрыл на шум один глаз, после чего в панике крепко зажмурил оба и начал демонстративно храпеть и разговаривать во сне, часто повторяя фразу «зачёт по математике».
— Что за люди? — спросил строгим голосом один из милиционеров у профессора.
— Бедные студенты, не имеющие средств даже для сдачи зачёта по математике, — выйдя на два шага вперёд, откланялся Порточенко.
— Да-да, они студенты! — торопливо подтвердил испуганный профессор и робко добавил: — Будущие!
— Сейчас проверим! — решительно сказал милиционер, доставая из кармана пачку фотографий разыскиваемых преступников.