Конечно, мне было бы приятно услышать, что убийство Роз Клонек совершила она. Но вообразить такое можно только в страшном бреду.
Вы можете себе представить, чтобы человек, если только он не пациент психушки, мог убить лишь для того, чтобы насолить другому? Чушь! Есть же другие способы. Вы со мной согласны?
— Абсолютно. Я придерживаюсь того же мнения: убийство совершила не она.
— И вот что еще. — Дуглас в волнении заходил по комнате. — Пусть убийца меня люто ненавидел. Но преступник должен был понимать, что, подставив меня, он своей цели не добьется: Магда только сильнее привяжется ко мне.
Если бы я убил свою бывшую любовницу, а Магда об этом узнала, то, уверяю вас, она сказала бы мне: «Ральф, ты это сделал из-за меня» — и крепко обняла. Я стал бы ей еще дороже.
Вы следите за ходом моих мыслей? Конечно, если кому-то надо было, чтобы меня признали виновным, тогда все просто. В этом случае…
Он нахмурился, ударил себя ребром ладони по шее и уронил голову на грудь.
— …в этом случае меня послали бы на гильотину. И как вы сами понимаете, ни на ком бы я уже не женился. Но здесь не все так просто.
Например, почему убийца, разрабатывая свой план, не учел, что у меня может быть алиби? А ведь от него, от алиби, зависело, признают меня виновным или нет.
Почему он ничего не сделал, чтобы лишить меня его? Ему же ничего не стоило позвонить мне и куда-нибудь вызвать. Но убийца этого не сделал. И в этом его ошибка. В итоге его план не сработал.
— И тем не менее вы неспокойны, — внимательно разглядывая Дугласа, заметил Куртис. — Что с вами? Впрочем, все сейчас испытывают беспокойство. Кроме Банколена. Все ждут, что он скажет.
Лицо Ральфа Дугласа приобрело виноватое выражение.
— Н… да. Мы все заинтересованы в его расследовании. В особенности я. Нет, убили Роз не только для того, чтобы меня подставить. Думаю, убийцу надо искать среди ее любовников. Я слышал, что с Делотрека все подозрения сняты. Это правда?
— Похоже, что да.
— Тогда интересно, что припас Банколен. Послушайте, старина… — Дуглас замялся, — я вот о чем хотел спросить. Жан-Батист сказал, что Банколен просил вас зайти сегодня к нему в контору. Якобы он пообещал поведать, к каким выводам он пришел. Жан-Батист сам хотел присутствовать при разговоре. Но Банколен этого не допустит.
Как сказал репортер, сыщик неверно истолковывает его мотивы. Если он наклеит себе бороду и придет в прокуратуру, его все равно выгонят. Как вы думаете, я мог бы пойти с вами? Или меня тоже выгонят?
— Надо попробовать, — ответил Куртис.
В вестибюле отеля Куртис, к своему огромному удивлению, увидел Магду Толлер. На ней было очень красивое белое платье. Оказывается, все это время девушка ждала их. Она выглядела спокойной.
Они втроем сели в машину Дугласа.
— Я переехала на квартиру в доме рядом с Ронпуан, — сообщила Магда. — Но это — большой секрет. Потрясающе! Я чувствую себя в ней куртизанкой.
Они пересекли Пон-Нёф и оказались на острове Сите, где большие серые здания едва проглядывались сквозь деревья.
Возле дома, в котором располагался суд, стояли люди. В толпе Куртис заметил Жан-Батиста Робинсона. Репортер общался с женщиной, очень похожей на Гортензию Фреи. Увидев Куртиса, он, быстро перебирая своими короткими ножками, скрылся в толпе.
Куртис, Дуглас и Магда вошли в здание на набережной Орфевр через низкую дверь. Их встретил сотрудник управления и повел по тускло освещенному коридору.
Проходя мимо огромной криминалистической лаборатории, они разом замолчали по вполне понятной причине.
Поднявшись на последний этаж, они вошли в комнату, где стоял тихий гул голосов и слабый запах какого-то дезинфицирующего вещества. За столом восседал Банколен, а на стуле напротив него притулилась крепкого телосложения крашеная блондинка. Девушка тихо всхлипывала.
— Входите, — поднимаясь из-за стола, пригласил молодых людей сыщик. — Хорошо, что вы пришли все трое. Извините, что принимаю вас в такой комнате, но другой свободной не нашлось. А эта обычно пустует. Месье Бриля, главы департамента полиции, в городе нет, а старший следователь сейчас допрашивает миссис Толлер и мистера Стенфилда. Я же служу буфером между двумя департаментами. Но похоже, что те и другие хотят, чтобы расследование убийства мадам Клонек возглавлял я.
Жиро, принеси стулья! О, простите. Совсем забыл вас представить. Это — мадемуазель Аннет Фове, бывшая горничная мадам Клонек. Она только что закончила давать свои показания.
Блондинка, чьи всхлипывания перешли уже в тихий стон, выпрямилась и стала вытирать расплывшуюся по щекам тушь. Одета девушка была со вкусом. Говорила с интонацией актрисы «Комеди Франсез», что являлось предметом шуток во Франции, как тяжелый акцент в Англии.
— Месье, — нараспев произнесла девушка, — я сказала все, что мне известно. Не понимаю, в чем вы меня подозреваете. Уверяю вас, я могу предоставить характеристики от моих бывших хозяев, которые намного респектабельнее, чем мадам Клонек. Вы почему-то думаете, что я позарилась на ее драгоценности.
Она приложила к носу крохотный кружевной платочек.
— Вы же знаете, или должны уже знать, что сегодня утром приезжал поверенный мадам, открыл ее сейф и обнаружил, что все ее драгоценности, кроме горного хрусталя, на месте.
— Мадемуазель, я вас ни в чем не подозреваю, — заверил ее Банколен. — Но перед тем как вас отпустить, я хотел бы повторить все, что вы мне сказали. Ну, конечно же не все, а только самое важное. Итак, в прошлую субботу вы вместе с мадам Клонек и месье Делотреком были на пикнике.
Аннет в знак подтверждения его слов простонала.
— Вы вышли из дома в половине одиннадцатого, — продолжил Банколен, — и сели в машину месье Делотрека. Приехав в Отей, вы взяли напрокат лодку. Все это время месье Делотрек был в поле вашего зрения. Правильно?
— Да.
— Вы плавали по реке между Отей и Бийанкуром. Вы и лодочник, которого нанял месье Делотрек, находились в другой лодке. За все это время мадам Клонек и месье Делотрек на берег не высаживались и…
— Не совсем так, месье. Один раз на пару часиков они причаливали к поросшему ивами берегу. Там еще были такие заросли ивняка! Чтобы перекусить, отдохнуть и спокойно поговорить. Но на берег они не сходили. Я это своими глазами видела.
— И все же. Если лодочник оказывал вам знаки внимания, то вы могли…
— Месье! — возмутилась девушка. И даже попробовала покраснеть.
— Я просто хотел уточнить. — Банколен был сама вежливость. — Хорошо. Вы втроем возвращались с реки, когда начинало темнеть. Поскольку ваш рабочий день закончился, вы попросили высадить вас у станции метро. Вы были уверены, что мадам Клонек и месье Делотрек едут домой. Так ведь?
Спасибо, мадемуазель, и всего вам доброго… Нет-нет, мадемуазель, эта дверь в туалет. На выход вон в ту.
Перед тем как Банколен закрыл за ней дверь, девушка оглянулась и с ненавистью глянула на Дугласа. Тот, не выдержав ее тяжелого взгляда, отвел глаза.
Вернувшись на прежнее место, сыщик молча оглядел своих гостей. В маленькой комнате он казался гигантом. В это утро Банколен выглядел комически: щеки впали, брови взлохмачены… Глядя на него, Куртис, как и вчера на вилле «Марбр», испытывал чувство неловкости вперемешку со страхом.
— Итак, вы хотите узнать о бутылке из-под шампанского, — вкрадчиво произнес Банколен. — Да, мистер Дуглас, мне известно, что сегодня утром вас навестил Робинсон. Так что кое-какую информацию вы от него получили.
Не знаю, о чем у вас шел разговор, но он наверняка рассказал о найденной им бутылке и револьвере. Думаю, и миссис Толлер о них уже знает. Так что в подробности я вдаваться не буду. Закурите?