– Как вчерашнее свидание? – спросил зашедший Даня, на губах которого играла озорная улыбка.
– Смотрю, все уже в курсе...– процедила Наталья Геннадиевна, злобно покосившись в сторону Златы.
– Что вы! Это мои личные умозаключения. Вы ведь пришли домой за полночь, да и длина вашей юбки свидетельствовала о том, что обнаженные ноги были оружием, явно направленным на уничтожение очередного воздыхателя, – парень звонко засмеялся.
– Даня, это вовсе не твоего ума дело, – отрезала Наталья Геннадиевна.
– Могу предположить, что вчера было разбито еще одно суровое мужское сердце! – молодой человек по-дружески похлопал заспанную соседку по плечу и, раскланявшись, поспешил в институт.
– Значит, все прошло плохо? – осторожно спросила Злата.
Такая наглость со стороны врага обескуражила Наталью Геннадиевну. Она долго ничего не отвечала, внимательно рассматривая Злату, которая с каждой минут все больше наливалась краской.
– А тебе только в радость, да? – наконец сказала женщина, отхлебнув ароматный кофе.
Несмотря на скверный нрав и простоватую внешность, Наталья Геннадиевна пользовалась популярностью у мужчин и часто бегала на свидания, которыми, кстати, никогда не была довольна. Вот и вчерашний вечер, как всегда, не увенчался успехом. В ресторане было накурено, ухажер поскупился на цветы, а прогулка по ночному городу вообще стала полным провалом... Порадовало только шампанское, которое до сих пор шумело в голове.
– Что, Наталочка, работу прогуливаешь? Всем доброго утра, – на кухне появился Иван Артемович, выбритый и сильно пахнущий одеколоном.
– Доброе утро, Иван Артемович, – хором ответили женщины.
– Заварить вам чаю? – спросила Злата, вынимая из ящика пакет с любимым напитком пожилого преподавателя.
– Буду очень благодарен, – улыбнулся Иван Артемович, – так что же, Наталочка, работа – не волк? – он по-доброму улыбнулся, сев рядом с сонной соседкой.
– В школе сегодня концерт юных талантов, так что уроки отменили, – произнеся слово «отменили», Наталья Геннадиевна облегченно вздохнула, потому как гудящая голова не располагала к работе.
– Это хорошо, что у вас в гимназии поощряют творческое начинание. Может, в будущем кто-нибудь из твоих учеников прославится на весь мир!
– Надеюсь, к этому времени я уже не буду там работать, – Наталья Геннадиевна встала из-за стола, помыла чашку и, извинившись перед Иваном Артемовичем, пошла в комнату прилечь.
– Иван Артемович, я вот тут подумала... – начала Злата, склонившись над ухом пожилого преподавателя.
– Да?
– Ну, я много думала о той притче, что вы мне вчера рассказали...
– Это похвально, Злата, – Иван Артемович одобрительно кивнул, погладив Злату по руке, – и что же ты надумала, родная?
– Ну, вот про ту девушку, которая принца все время ждала, а по сторонам не смотрела. Я вот подумала, это же история про Наталью Геннадиевну, да?
Златин собеседник разочарованно вздохнул.
– И как же, скажи на милость, к нашей Наталочке относится эта история?
– Ну, про красавицу и про то, что все мужчины вокруг ее не устраивают...
– А как же фрагмент «про верного и преданного слугу»? – Иван Артемович снисходительно улыбнулся, сделав небольшой глоток горячего чаю.
– Об этом я не думала...
– То-то и оно, Златочка! Любая теория должна иметь логическое объяснение.
– А логическое – это какое?
– Логическое от слова «логика». А логика, милая моя, это наука о правильном мышлении. Раздел философии, одним словом.
– А Даня говорит, что все философы сумасшедшие, – Злата очень ценила мнение своего юного соседа, так как считала его неимоверно умным, хотя порой и заносчивым.
– Это его субъективное мнение, – Злата, округлив глаза, изумленно смотрела на пожилого преподавателя.
– Субъективное мнение – это личная точка зрения конкретного человека, в нашей ситуации – Дани, – Иван Артемович тяжело вздохнул, сделав еще один глоток ароматного напитка.
– Ничего не хочу слышать! Общий совет на кухне через 5 минут! – в коридоре послышались тяжелые шаги Елизаветы Борисовны.
– Фашисты! – закричала Изабелла Николаевна, стукнув рукой по антресоли.
– Сожалею, дорогая, но их на общий совет не зовут, – сказала Елизавета Борисовна. – Где Миша? Его кто-нибудь видел? Злата, Юра у себя? – опираясь на старую клюку, она плелась по коридору, менторским тоном созывая всех на кухню. Всех, кроме Изабеллы Николаевны. Только услышав голос жены, Иван Артемович молниеносно выскочил в коридор, браня любимую, что не позвала помочь и что не бережет ноги.