— Иди, — сказал он одними губами.
Рука ее выскользнула из его ладони. Она взглянула на Хассала. Тот сидел с пустой тарелкой в одной руке, другая рука лежала на колене. Девочка поднялась и пошла вниз, к берегу.
— Я хочу поговорить с Мудрой, — сказал Джерик Хассалу. И когда Хассал остался неподвижен, он, упершись руками в стену хижины и в землю, поднялся на ноги. Его бросило в пот. Быть может, виной тому была еда, свинцом лежавшая в отвергавшем ее желудке. А может, маленькая косточка в ноге, которая резко отозвалась на его движение. Боль на мгновение ослепила его, и он прислонился плечом к стене.
Хассал махнул пустой миской в сторону хижины. И встал, следуя за Джериком.
Так он и думал.
Лейсии сейчас не было, и на сей раз он надеялся услышать правду. Доковыляв до двери и схватившись за нее, оглянулся на дюну.
Лейсии не было. Она ушла, попросту исчезла.
— О боги! — закричал он и дернулся в ту сторону, но Хассал подхватил его в тот самый момент, как распухшая нога его подвернулась под ним. Он тем не менее толкнул Гончую, но на берегу не было ничего, лишь догоравшее солнце, да наступавшие сумерки. — О боги, верните ее!
Гончая огромными сильными руками развернул его лицом к двери. Там, завернувшись в красные одежды, стояла колдунья.
— С ней все в порядке, — спокойно промолвила Джевэйн. — Тихо, успокойся.
Железная хватка Хассала привела его в чувство. Он вздохнул и подумал, что о местонахождении Лейсии может узнать лишь от Ведьмы, от самой Джевэйн. Потом он вздохнул второй раз и третий и затих в объятиях Гончей. Потом Гончая подтолкнул его вперед, в хижину, и подволок от дверей к очагу. Огонь освещал бедную комнату. Джевэйн медленно подошла к очагу и сделала знак пальцами.
Хассал осторожно отпустил его и, взяв за воротник, прислонил к каменной стене. Джерик, задыхаясь, схватился рукой за грубые камни.
— Где она? — спросил он.
— Она в такой же безопасности, как и я, — сказала Джевэйн. — Это для тебя достаточное предупреждение, житель Долины?
Достаточное. Он прислонился затылком к камням. Правую руку его все еще сжимал Хассал. На правую ногу наступить он не мог.
— Она ваша? — спросил он. Он подумал, что если это так, ему более нет смысла за нее сражаться. Возможно, колдунья солжет ему по какой-то причине. Но он испытает ее совесть и собственный здравый смысл.
— Нет, — сказала колдунья. — Она та, чем кажется. Садись. Сядь!
Гончая отпустил его. Он упал на очаг, потеряв опору. Ему нужна была помощь Гончей, чтобы усесться, не тряхнув ногу. От боли в глазах его вспыхивали звезды, на кожу выступил холодный пот. Задыхаясь, он прислонился головой к выступавшему камню и посмотрел искоса на Ведьму. Она, как крестьянка, уселась, сложив руки на коленях. Дорогая одежда ее опустилась в пыль. Огонь очага придавал светлым глазам тревожащую переливчатость.
Гончий улегся на полу напротив очага. Колдунья поискала что-то среди беспорядочно стоявших возле пыльного очага предметов, передвинула несколько горшочков. Затем зачерпнула жестяной кружкой воды и поставила рядом с горшками. Было заметно, что она неукоснительно соблюдает порядок в своих приготовлениях.
— Где она? — хрипло и настойчиво спросил Джерик. Притворяться было уже ни к чему.
— Ты мне солгал, — сказала она. — Как тебя зовут?
— Эслен.
— Это неправда. Джерик из Палтендэйла. Его охватила паника. Он не двигался.
— Лейсия мне сказала, — объяснила колдунья. Да ведь это же очевидно.
Было обидно. Но, с другой стороны, он доверил свое имя ребенку, а потом этого же ребенка отдал в руки врага. Разве он заслуживал лучшего? Она ведь выдала его без всякой задней мысли.
— Ну так что, — сказал он и пожал плечами. — Может, это и так. А может, и нет.
— Джерик, — уверенно назвала она его имя. — Куда ты направляешься?
Он опять пожал плечами.
— И с какой целью? — спросила она.
— А ты, — спросил он ядовитым тоном, — ты из Эсткарпа или ты от колдеров?
— Я не из Долин, — сказала она. Она помешала пальцем воду, делая круги. Потом сунула руку в круг. Он посмотрел на ее шею, чтобы увидеть какой-нибудь колдовской талисман, но ничего не заметил, лишь серебряное кольцо на красивой руке. Камень в этом кольце был бесцветным и безвкусным, как стеклышко у коробейника.
— Тогда откуда же? — настаивал он. — Тебя вырастили колдеры?
— Ты направлялся к своим родственникам, — ответила она. Голос ее был тихим и настойчивым, как шум моря за окном. — Но там нет надежды. Гончие идут и с юга, и с севера. Из Ульмспорта и Джорби. Надежды нет.
Настойчивый голос се был полон уверенности. Он бил по костям, как еще одна боль. Значит, она не могла выяснить его намерения у ребенка. Но он никому и не рассказывал о своих планах. Он наконец нарушил молчание.
— Колдеры когда-нибудь говорят правду?
— Я могу показать тебе правду, — сказала она. Магические чашки и колдовство. Он снова покачал головой. Рядом с собой он постоянно ощущал присутствие Гончей и знал, что никуда не сможет уйти против их воли.
— Ведь ты можешь показать мне все, что захочешь, — сказал он. — Вот в чем правда, госпожа. А твоих трюков мне не надо.
— Да ты не дурак, — сказала колдунья Джевэйн. Или как там ее зовут на самом деле. Затем: — Я не буду тебе мешать. Ты потерял свою лошадь. Ты украл лошадь Хассала. Больше того, ты хотел украсть ребенка, если бы я не вмешалась. В следующий раз тебе будет плохо. Тогда уже не проси меня о помощи.
— Доброта? — он этому не поверил. Сначала колдунья сказала, что для него и для таких, как он, нет надежды, а уже в следующий момент намекнула, что собирается помочь ему.
— Хассал подарит тебе лошадь. Твои доспехи там, в углу. Тебе нужно сделать выбор.
— Где она?
Наступило долгое молчание. Потом Джевэйн сняла кольцо и бросила его в кружку с водой. Поверхность замерцала в свете огня, потом успокоилась. Появился солнечный закат, море и дети, играющие на берегу.
— Лейсия, — позвала Джевэйн, и один ребенок остановился и вышел из игры. Лицо Лейсии мерцало внутри чашки, глаза ее выражали удивление, словно она прислушивалась к чему-то далекому и странному.
Рука Джевэйн погрузилась в воду и нарушила картину. Потом вынула кольцо. Джерик приподнялся на руках, но тут же остановился, когда рука Хассала ткнулась ему в грудь.
« Ответы. Лорд и госпожа, ответы. Что она сделала?»
— Ну что, где горе? — спросила Джевэйн. — Где слезы? Нет, житель Долины. Они счастливы.
— Что ты с ними сделала?
— Защитила их. Дала им убежище. Разве я не сказала, что привела тебя сюда Лейсия? Иначе ты бы уже ничего не увидел.
— Ты и твой воин…
— Хассал не просто Гончая. — Джевэйн надела кольцо на палец и положила эту руку на колено Хассала. — Колдеры терпят поражение… иногда. Редко. Но бывает. Он не может говорить. Я могла бы это исправить, но для него это будет опасно. А мы и так понимаем друг друга.
Хассал наклонил голову. Миндалевидные глаза, глянувшие на него из-под нечесаной гривы, вдруг слегка утратили свойственную им мрачность, и в них отразился ум, что обеспокоило Джерика.
— Дети… — сказал Джерик.
— Такие дети представляют большую ценность, — сказала Джевэйн. — Такие, кто слышит меня, такие, кто может прийти на этот берег, такие, у кого от рождения есть дар…
— Мудрые дети.
— Но их не десять тысяч. Их всего семнадцать.
— С этим… — Джерик махнул рукой в сторону Гончей. — Колдунья из Эсткарпа с человеком из Ализона…
— Удивительным человеком, надо сказать.
— Колдеровские проделки! — но он не хотел этому верить. Он прислонился к камню и надеялся на ответы. — Колдунья, — сказал он не своим голосом. — Колдерская колдунья… — говорили, что Эсткарп боролся за свою жизнь; Ализон отошел колдерам и теперь казалось, что колдеры взяли больше, чем Ализон, и более того, что продали сами Гончие. — На чем же вы сошлись?
— На общей границе. В старых ссорах. Я не колдер. Мы оба поссорились с колдерами… — в глазах Джевэйн на мгновение мелькнуло нечто запрещающее. — Но это старая история. Она касается Долин. Понимаешь? Эти дети, у которых дар, слишком малы, чтобы управлять им. Среди них есть те, кто обладает внутренним зрением, другие — даром исцеления. К ним относится Лейсия. Эта лодка их увезет, — когда наступит утро, а оно наступит, житель Долин! — эта лодка вернется. Их не тронет ни один меч. Ни один из них не погибнет. И все они увидят сон. Это то, что ты видел. Вот там сейчас твоя Лейсия, а ты там быть не можешь.