- Ненавижу его! – зло выдыхала она и рыдала еще сильнее, потому что знала – она совсем ему не нужна.
Он оставил ее у себя из жалости и терпел, как лишнюю обузу. Они справлялись с Лейтенантом в доме и без нее. Он даже не заметит, если она уйдет. Глупая неграмотная девчонка, которую он считает ребенком. Знал бы он, как ошибается! Эйда резко села на кровати и шумно всхлипнула. Она понятия не имела, что такое антропология, и не представляла, где находится Пилтдаун, в отличие от образованной мисс Маккензи. Но она любила Грегори Стоуна с первой минуты, когда увидела его зеленые глаза и услышала его голос.
Девушка вздохнула, смахнула с ресниц слезы и, снова откинувшись на подушку, натянула на себя одеяло. Скоро она заснула, но сон ее был неспокойным. Ей снились празднично убранная церковь и мистер Стоун в костюме для торжественных случаев. Он улыбался. Улыбался той, которую ждал у алтаря.
Утром он улыбался почти точно так же, как в ее сне. Только в улыбке появилось что-то похожее на чувство вины. Он спустился очень поздно, гораздо позже, чем обыкновенно. И, судя по всему, малейший шум доставлял ему страдания. Но все-таки на лице его была улыбка, когда он смотрел на нее, хлопотавшую у стола.
- Лейтенанта все еще нет? – спросил он неловко.
- Не знаю, сэр, - ответила Эйда, увлеченно заливая кипятком чай. – На кухне еще не появлялся.
- Увидишь, явится еще в худшем состоянии, чем я.
- К счастью, это не мое дело, сэр, - она накрыла чайник салфеткой и взглянула на него.
Он в ту же минуту опустил взгляд. Привалился плечом к деревянной лудке двери. Руки были заведены за спину.
- Я не хотел кричать на тебя, - пробормотал Грегори Стоун, уткнувшись в носки домашних туфель.
- Иногда хозяева кричат на нерадивых слуг.
- Эйда, ты не… - он поднял голову и отлепился от двери. – Черт! Не будешь грохотать по ночам – не буду злиться. Договорились?
Она кивнула. Он снова вздохнул и подошел ближе. Руки из-за спины убрал, в них оказался бумажный пакет, перевязанный лентой.
- С Рождеством, - буркнул мистер Стоун, протягивая его ей. И тут же неловко добавил: - Я понимаю, что правильно было вчера еще отдать, и приношу свои извинения.
Робко взяв из его рук подарок, Эйда удивленно взглянула на хозяина.
- Это мне? – спросила она шепотом.
- Тебе, - кивнул он. – На Рождество. Открой.
Она развязала ленту, неловко развернула бумагу и охнула. В ее руках оказалась шаль из тонкой шерсти с красивым затейливым орнаментом и короткой бахромой. Эйда долго гладила ее руками, приложила к лицу, втянув носом ее запах, накинула себе на плечи.
- Спасибо, сэр, - смущенно проговорила она, снова охнула и неожиданно выбежала из кухни.
Он только и успел, что различить красноватый завиток ее волос, выхваченный солнечным светом, мелькнувший в воздухе, когда она скрылась за дверью. На свету ее темные волосы всегда отливали красным, как листья клена осенью. Грегори подошел к чайнику. Коснулся его ладонью. И подумал, что Лейтенанта ему все-таки не хватает – тот всегда знал, чем снять головную боль при похмелье. И угораздило же так напиться накануне. Впрочем, он был готов на что угодно, лишь бы заглушить болтовню мисс Маккензи – мужское терпение не безгранично. И как это можно – желать женщину и одновременно желать, чтобы она замолчала?
Додумать он не успел. В кухню стремительно вбежала Эйда – она все и всегда делала быстро и проворно, как маленькая белка – и протянула ему небольшой сверток, так же перевязанный лентой.
- А это вам. С Рождеством, сэр.
Грегори с удивлением воззрился на нее. Взял из ее рук сверток и пробормотал:
- Право, не стоило…
Но все-таки нетерпеливо развязал ленту и развернул белоснежный носовой платок из тонкого батиста с кружевом по краю. В голове его что-то щелкнуло. За год работы на него Эйда справила всего два платья. Ботинки и пальто он покупал ей сам, вопреки ее возражениям. И вот… такая безделица…
- Это было совсем не обязательно… - медленно сказал Грегори и улыбнулся.
Она поежилась в шали, смущенно улыбнулась в ответ и стала наматывать на палец локон волос.
- А чай совсем остыл, наверное, - сказала она.
- Нет. Еще горячий. Я надеюсь, ты не всю еду отдала вчера соседским собакам? Что-нибудь осталось?
- Я мигом.
Мистеру Стоуну было ни к чему знать, что кормить его вчерашней едой она не собирается. И пока готовился завтрак, продолжала гладить пальцами шаль.
- Он хороший… Он самый лучший, - шептала Эйда и терлась щекой о мягкую ткань на плече.
Это был не единственный подарок, полученный прошлогодним найденышем в то удивительное утро. Стоило мистеру Стоуну позавтракать и отправиться в очередной раз по делам (господи, ну какие дела могут быть у человека в Рождество?), как явился Лейтенант, распевавший одну из грустных своих песен, вспоминаемых им тогда, когда в отношениях с бакалейщицей наблюдались похолодания. А это случалось всякий раз, когда она явно предпочитала его компании компанию престарелого мужа. Как бы ни были рациональны ее доводы, в Лейтенанта это не вселяло никакого спокойствия. И все равно, что в Рождество бедной женщине было никак не вырваться.