Четвертое Рождество
Сочельник 1914 года
Лейтенант стоял посреди хозяйской спальни и тяжелым взглядом смотрел на мистера Стоуна. Тот лежал поперек кровати в сапогах, брюках и мятой рубашке. От его мощного храпа едва не содрогались оконные стекла.
Слуга хмуро фыркнул, взял ведро, стоявшее у его ног, и с силой выплеснул из него воду на спящего. Тот захлебнулся храпом и с протяжным стоном подорвался с места. Его помятая физиономия казалась на редкость опухшей и густо заросла бородой. С нее теперь по шее сбегали струи. Он выпучил глаза и тяжело дышал. Выглядел Грегори Стоун ужасно, и никто ни за что в эту минуту не узнал бы его из тех, кто знали инженера последние несколько лет.
- Ты с ума сошел? – хрипло заорал Грег, выругался и зашелся кашлем.
- Это вы рехнулись! – проворчал Лейтенант.
- Что? Какого черта я должен просыпаться в мокрой постели?
- Высушим! А когда вы пьяный – вам все равно, где и как спать, - продолжал ворчать слуга. – Сколько ж можно! На кого похожи стали, черт вас подери! И как только вас ноги носят? Хоть бы памяти отца постыдились! Ваш отец – прекрасный человек, а вы?
- А я? Ну же, продолжай! Кто я? Какой я? Подлец? Неудачник? Слабак?
- Болван! – рявкнул Лейтенант. – Подумаешь, работу потеряли. Другую найдете!
- Другую найду, - повторил Грег и мрачно рассмеялся. Лицо его перекосилось, отчего черты сделались резкими, почти уродливыми. – У меня, кроме этого, ничего уже не осталось. И это забрали тоже. Ирония – все остальное я терял сам, по собственной глупости…
- Вы мне тут умных слов не говорите, - Лейтенант отбросил, наконец, ведро и упер огромные руки в не менее крупные бока. – Надо было разные умные слова раньше говорить, и не мне, и не здесь.
Он помолчал, посмотрел на мистера Стоуна исподлобья и выпалил:
- В церковь ее надо было вести, вот что!
Грег вздрогнул. Быстро опустил глаза. И медленно проговорил:
- Я не… я не знал тогда… Надо было. Сейчас говорить не о чем.
- Ах, не знааали, - противно протянул слуга. – Где уж вам было знать! И про то, каково бедной девочке в любовницах ходить, не знали. И о том, как мне было смотреть на то, что происходит под нашей крышей, не знали. И о том, что девчонку в церковь тащить надо, чтобы она от вас никуда не сбежала, тоже не знали. А теперь что уж? – развел он руками. – Теперь вы ей никто. А были бы мужем – никуда бы не делась.