В итоге Плейред бросил всю охрану и сопровождение, и с этой пятеркой направился сюда – в небольшой город Омук, что был на границе хребтов Серых Братьев.
И пока Кирса искала «гончих», он приятно проводил время с Джуниусом и Лэемией. Поляна достаточно далеко от города, чтобы не слышать шум солдат и баб. Дорогое вино и мастерство Джуниуса, что так приятно его удивило.
- В какое время, в каком месте и положении нужно оказаться мне, чтобы вы получили эстетическое удовольствие?
С невинной улыбкой, Лэемия проскользнула под рукой лорда и легла к нему на колени. Ее пышные ярко-красные волосы приятно щекотали кожу. Глаза, подведенные черной пылью, сощурились. Они потянулась словно кошка, и голубая полупрозрачная ткань ее платья очертила округлую грудь.
- Моя дорогая Лэемия, тебе совершенно точно не стоит заботиться о таком. Ты прекрасна в любой момент времени.
- Прекраснее чем девицы богатых и знатных вельмож? – прошептала фурия.
- Знатным девицам далеко до вашей красоты, - ее улыбка стала шире, а глаза загадочно заблестели.
- Вы необычный человек лорд Плейред, - сказал Джуниус.
- От чего же? Мне всегда казалось, что я совершенно ни чем не выделяюсь на фоне других лордов, - тут же ответил Плейред, положив свою ладонь на живот девушки, которая прикрыла глаза, будто ничего не замечает и лишь улыбка ее выдавала.
- В этом ваша сила. Вы клиэрейо если говорить на эмеренском.
- Джуниус ваш язык я не понимаю.
- Чистый разумом, - отозвалась Лэемия. –Так древние альнейры называли мудрецов, что достигли истинны, и могли принять мир и себя.
- Ну что вы, я очень далек от таких вещей.
- Мы поведали много людей, лорд Плейред, - продолжил Джуниус. – Многие считают себя выше других, потому что вышли из удачного чрева. Другие считают, что земля может кому-то принадлежать лишь потому, что их деды и отцы когда-то эту землю заняли. Кто-то считает, что у него есть право сильнейшего, потому что он уже убивал. Но знаете что у них общего?
- Нет, мой друг, я не столь хорош, когда дело касается чтения людей.
- Они все боятся, - улыбнулся Джуниус. – Боятся, что их право по рождению не воспримут всерьез, что землю отнимут чужие деды и отцы, что право сильнейшего перейдет более могучему противнику. И гонимые этим страхом, словно наваждением они постепенно перрейро – сходят с ума, по-вашему. Они пытаются обмануть себя и смерть. Это чувствуется во всем. Как они дышат, как едят, как разговаривают. И эта пелена лжи не спадает, а только становится плотнее и реальнее, пока они сами не начинают верить в собственную ложь. И только тогда, когда они будут на грани смерти, когда Аериг будет вести Саниматри – великий суд, пелена их притворства сгорит, и ужас охватит сердца.
- Но я тоже боюсь смерти, Джуниус. И тоже надеюсь прожить дольше, а попасть в лучший мир.
- Не волнуйтесь, - томно ответила фурия. – Пока я с тобой, тебя никто не тронет.
«Будь я трижды проклят, если она сейчас всерьез» - пронеслось в голове у лорда.
- В этом ваш секрет, - ухмыльнулся альнейр. – Вы честны с самим собой, и не пытаетесь прикрываться пеленой. Ваша честность разоружает и вызывает уважение.
- Может это все вино, и вы пьяны?
Оба они посмеялись.
- Вовсе нет. Сами посудите. Мы – сумасшедшие убийцы и чудовища для всех лордов. Нечто, что способно лишь убивать ради каких-то не правильных богов, ради того чтобы получить золото и потратив его приступить вновь к охоте. И плевать, что наша вера древнее, плевать, что ради новых богов пролилось крови куда больше, а самые ужасные и опасные твари сейчас на службе у королей и императоров*. Я каждый раз вижу эти слова в их глазах и на их устах, каждый раз ощущаю это презрение. Скульте(глупец) все они, лорд Плейред, но не вы. Я долго думал, почему вы решились ехать с нами, хотя боялись нас. Ради доказательства своей храбрости, ради утех или ради брата? Пока не понял очевидного.
- Чего же? – совсем серьезно спросил лорд шести.
- Вам стало скучно, - лиловые глаза Джуниуса неотрывно наблюдали за собеседником, желая увидеть хоть тень притворства. – Вы видите их насквозь, всех этих знатных людей. Но чувствуете, что есть и другой мир, и он вам неведом. Разве я не прав?