- Значит, ты предлагаешь мне быть более открытым. Странно, раньше тебя все устраивало.
- И сейчас ничего не изменилось, но не забывай ты не только Элрус, ты еще и белый рыцарь. Если ты действительно хочешь стать тем, кто поведет Империю к славе, то ты просто обязан показывать людям свои эмоции, в противном случае, вся твоя власть будет держаться лишь на грубой силе.
- У меня подозрения, что многое ты из книги почерпнула? Сначала ты против кодекса берешь духи, теперь еще и это. Моя любовь стоит выше кодекса по приоритету, поэтому я закрываю на это глаза, но ты наглеешь.
- Вовсе нет. Книгу я нашла здесь, но ты прав, я многое почерпнула из нее.
Элрус дотянулся до черного переплета. На глаза сразу попался знак Юга – место, давно облюбовавшие поэты и художники. «Истина в несовершенстве. Чувства – путь от совершенства» - гласили буквы.
- Южная философия?
- Представь себе, не все книги это философские трактаты и исторические очерки. На юге, уже давно пишут ради искусства, и эта история яркий тому пример.
- Эль Тахир, - проговорил про себя Элрус, имя на обложке. - И чему же меня может эта книга научить, по-твоему?
- Там описан другой мир, отличный от нашего. В нем нет магии и нет других народов только люди. И в том мире давно правит Макрарорх, и чтобы удержать власть, все проявления чувств находятся под запретом, а провинившихся ссылают на каменные шахты.
- Мир без магии, - повторил белый рыцарь. – Разве такое возможно? Без магии они никогда не победят Макрарорха.
- Когда все это закончится, ты можешь прочитать эту книгу, Элрус. И поймешь, что в этой истории показана куда более могущественная магия, чем та которую используем мы. В этой истории люди смогли объединиться и победить темного бога. Их чувства не мешали достижению цели, как это могло показаться, а послужили связью, которая объединила сердца, и эта сила оказалась решающей.
Перед глазами Элруса вновь появилась сцена из последнего боя. В этой сцене множество людей бросились спасать своего лидера, игнорируя опасность и страх смерти. Неужели именно об этой связи говорит Айна? Обладает ли такой силой Император, и если нет, то должен ли?
Воспользовавшись его задумчивостью, Айна ловко поцеловала его в губы. Сейчас она немного жалела, что начала этот разговор, ведь все что ей сейчас хотелось – еще раз насладиться каждой минутой дарованного времени, ведь эти минуты могли оказаться последними. Рука, что нежно коснулась ее спины, легко сбросила эту пелену страха.
Перед рассветом, она сказала ему: - Дай мне слово, что несмотря ни на что, ты не станешь ввязываться в бой, что даже если мне будет угрожать смерть, ты останешься на стене. Обещай мне! Поклянись всем, чем только можешь Белый Рыцарь…
***
Предатель…
Предатель… Ты предал нас… Ты встал на их сторону…. Предатель! Предатель! Предатель!
Алрон стоял перед стенами замка. Тысячи безобразных лиц появлялись в каменной кладке, извивались безобразно и мерзко, копируя с точностью голоса, которые когда-то значили для него все. Они смеялись над ним, потешались над его горем, пытались из последних сил сломить его волю. Ворота из черного стекла отражали его облик, и он видел, с омерзением наблюдал как в этом отражении, ненасытные тени пожирают его, обгладывая каждую его частичку, наслаждаясь его муками и муками тех, кто уже давно мертв. И старая ярость возвращалась в его сердце…
- Прочь из моего мира, - взмах руки и трещины пошли игривой змейкой по всей высоте, и посыпались осколки и в каждом отражался зубастый оскал и неистовый смех.
Алрон вошел в город. Такой знакомый, такой далекий и такой же проклятый. Те же улочки, те же здания, те же крыши домов, только нет былой жизни и радости. Пепел падал с небес, и из каждого окна на него смотрели глаза полные желания разорвать его на куски. Предатель, пожалуй, они в чем-то правы.
Камень пошатнулся и выпал из строгих рядов кладки, с гулким звуком упал на землю.
- Да,- сказал Алрон, наблюдая, как медленно разрушаются башни и стены, как черепица превращается в пыль, как теней в окнах становится все больше. Замок скоро падет, а значит, и его воля скоро растворится в этом безумии.
Каршах зарычал. Из всех домов начали выходить фигуры, силуэты, напоминающие своими очертаниями людей. В покрове из серого тумана, с бледной кожей и зияющими черными безднами вместо глаз, они шли вперед к главной площади. Шли, потому что обязаны идти, шли, потому что чужая воля заставляла их.
- Кинетурус авемли… Кинетурус авемли…(язык Сираила. Кинетуру слава) - слышались голоса, хоть и не было губ, чтобы эти слова произносить.