К удивлению Элруса, желающих было предостаточно. Среди них был и Сиферт, который тут же обнажил свой меч, с глазами полными уважения и трепета.
Невольно белый рыцарь сделал то же самое, что и лорд Гейрфаст в сражении с Фалеком. Он был готов пожертвовать собой. Пожертвовать просто, без лишних слов, без каких-то гарантий или надежды. И это пробудило в людях что-то доселе ими не виданное. Им начало казаться, что все для них стало возможным, что любая цель лишь вопрос времени, любые затраты оправданы.
Вдалеке уже слышался голос и ругань наемников.
- Вперед, вперед! – командовал Сиферт, и люди забрасывали проход всем, чем только было возможно.
- Сир, касательно рыцаря Алрона, - они бежали по туннелю, в сторону временной базы. Последние в цепочке вырывали стекла из стен пещеры, чтобы враг не сразу определил нужное направление.
- Что с ним?
- Его состояние не улучшилось, а скорее наоборот. Леди Калавель следит за ним, но буквально час назад, я стал замечать, что его духовная сила меняется, а воздух рядом будто наливается свинцом, что…
- Трудно дышать… - закончил за него Элрус. Тот кивнул.
У входа Элрус придержал Сифетра.
- Вот мой прямой приказ, - сказал он, отбирая меч. – Забирайте Калавель, Айну и Фалека, и уходи, оставив мне необходимые две дюжины и Алрона. Бегите к лорду Балруху и ищите выход. Ни в коем случае не возвращайтесь сюда!
- Но, сир!
- Это приказ! Выполнять!
Губы Сиферта дрожали, но он более не смел перечить рыцарю.
Калавель восприняла новость не лучше. Непонимание и страх застыли в ее глазах, когда люди насильно утаскивали ее из пещеры. На все ее крики и возгласы Элрус не обратил внимание. Фалек тоже сопротивлялся. Отбросив людей Сиферта, он не отпускал свой двуручник, и жаждал пойти в бой. Элрус отвел его в дальнюю часть пещеры, где их никто не слышал и не видел из-за кипящей вокруг суеты.
- Ты должен идти, Фалек! Присмотри за Айной и Балрухом! Я не знаю, что будет на той стороне!
- Нет, Элрус, я могу сражаться, я восстановился. Даже без магии, я порублю их на куски!
- Не в этот раз, мой друг! Сейчас ты будешь исполнять мои приказы, и приказываю защищать лорда Балруха и его сестру!
- Ты оставляешь Алрона, несмотря на то, что он даже не пришел в сознание и может вообще не вернется в этот мир, а мне гонишь от моей чести! Нет, Элрус!
- Глупец! – Элруса вновь стошнило. – Сухра! Фалек, ты ничего не понимаешь. Алрон совершенно другое дело. Сейчас не время об этом! Иди, умоляю тебя!
- Нет, - великан положил руку на плечо командира. – Не уйду, не теперь.
- Тогда прости меня, друг, - прошептал Элрус. – Прости за все.
- За что? О чем это ты?
- Арна Икаймо Монулей.
Фалек лишь успел заметить, как его природная энергия перетекает к Элрусу через ладонь правой руки. Белый рыцарь осушил его почти мгновенно, и великан бессильно упал на землю.
- Прости, мой друг. В тот день, когда я снял печать Кинетура, мы с Алроном поклялись, что ответим за свои грехи. Время пришло.
Позвав мужиков, Элрус приказал им отнести рыцаря к остальным. Сам же подошел к Алрону и принялся снимать с него оковы. Аура вокруг него стала еще темнее. Час Зверя близиться, и остается только надеяться, что зверь этот будет на их стороне.
Час Зверя.
Зал этот не имел конца и края. Огромные белые колонны вздымались из красного мрамора на полу и уходили вверх во тьму. По мере того, как Алрон и Каршах продвигались вперед, факелы на колоннах вспыхивали, освещая крохотный участок, затем погасали, стоило им уйти достаточно далеко. Слышались звуки, странные нечеловеческие нечленораздельные крики и стоны, что доносились из глубин этого места. Тяжело дышать.
Вдалеке вспыхнул свет. Крошечная частичка ярко-зеленого света стала маяком для Алрона, и они продолжил свой путь. По мере приближения к этому источнику он начинал разбирать слова.
- Кинетурас авемли! – повторял бесчисленный хор. Каршах оскалился, чувствуя то, что было впереди. Алрон погладил его по мягкой шерстке. Он давно устал этого страшиться.
Теперь же он готов увидеть это нечто, и завершить то, на что у него до этого момента не хватало решимости. Он остановился на самом краю бездонной ямы, до краев залитой черной, смердящей жижей. Присмотревшись, Алрон разглядел, как во вздымающихся пузырях смолистой жидкости появлялись лица. Обесформленные и жуткие, они вырывались из темной глубины; своим безобразным ртом они лишь успевали сказать заветную фразу, чтобы вновь уйти в никуда.