Марина Вольская
Четыре с половиной холостяка
ЧАСТЬ 1
Кстати, меня зовут Натальей…
«Пункт № 1. Сначала расставьте все точки над «i». Сразу дайте понять, что в случае неудавшегося романа вы останетесь друзьями. Объясните коллеге, что вы ожидаете от вашего романа, договоритесь, как вы будете себя вести на работе, кому расскажете о ваших отношениях (и следует ли кому-нибудь о них рассказывать).
Пункт № 2…»
Пункт № 2 и следующие за ним пункты руководства дамского журнала «Шарм» на тему «Как начинать служебный роман» мне читать уже не хотелось. Хорошенькое начало – сразу дать понять противоположной стороне, что роман может оказаться неудачным! Нет, я не отрицаю, он может закончиться неудачно, но зачем же сразу мостить мужчине дорогу к отступлению? Эдак при первой же трудности или размолвке он будет считать себя вправе заявить: «Ты сама предлагала в случае чего остаться друзьями».
Или вот этот пассаж: «Объясните коллеге, что вы ожидаете от вашего романа». Бред сумасшедшего, мнящего себя начальником планового отдела! В самом деле, может, еще поквартальный план мероприятий составить и оговорить виды премиального вознаграждения в случае его перевыполнения? Что ожидает от коллеги по роману любая женщина? Если этого не знает дамский журнал, то его сотрудникам впору обратиться в подготовительную группу любого детского сада. Среднестатистический ее воспитанник с ходу скажет, что женщина хочет замуж. Она так устроена. Так запрограммирована. И с этим ничего нельзя поделать. Правда, уже в конце первого года супружества каждая вторая женщина хочет выйти из «замужа» обратно. Но не каждой везет сделать это безболезненно. Но даже и те, которым везет, сразу этого не понимают и по глупости даже пытаются покончить жизнь самоубийством. Но годика через полтора снова хотят замуж, потом снова из «замужа» – и так до бесконечности.
Вот возьмем меня. Я по собственному желанию вышла из «замужа» два года назад. Кстати тут будет упомянуть, что меня зовут Натальей. Так вот мой бывший муж Филипп, когда я ему предложила развестись, сказал:
– Натаха! Ты сошла с ума и без меня пропадешь.
Я ответила:
– Давай проверим.
Он согласился. Я взяла и не пропала. Тем более что Филипп оказался джентльменом (чего в замужестве я за ним не замечала) и великодушно оставил мне квартиру. Хотя, если честно, то у его родителей такая квартира, что о-го-го… Но не об этом речь. Речь о том, что теперь я снова не против выйти замуж. Не подумайте, что за Филиппа. Сколько можно! Мы с ним были женаты десять лет. И что? Кроме ссор, в нашей с ним совместной жизни не было ничего хорошего. Даже ребенок почему-то не получился, хотя мы очень старались. Мы с ним, правда, никогда не обследовались, потому что боялись приговора, что кто-то из нас не может иметь детей. Без обследования получалось, что все еще у нас впереди, а мы просто еще не созрели до взятия на себя ответственности за новую жизнь. В конце концов, все у нас оказалось не впереди, а позади. Может, и хорошо, что детей не было. Мы с Филиппом разошлись в разные стороны, чтобы никогда не пересекаться и не мешать друг другу. Во всяком случае, мы на это рассчитывали.
Да-да! Вы правы! Напрасно я сбилась на бывшего мужа, но это неудивительно, потому что десять лет – это десять лет, и из песни их не выкинешь.
Замуж мне хотелось бы за другого. Два года – достаточный срок, чтобы в полной мере насладиться свободой. Я, например, насладилась под завязку, потому что моя свобода в конце концов обернулась махровым одиночеством, когда весь мир кажется несвежим и прогорклым. Оказалось, что я совершенно не готова к случайным связям и мимолетным необязательным знакомствам. Оказалось, что мне совершенно не нужен свободный, разнузданный секс. Или даже не разнузданный, но без особых чувств и обязательств друг перед другом. Если я снимаю перед кем-нибудь одежду, то мне хотелось бы, чтобы у него (я ненавижу слово «партнер») от этого дух захватывало, чтобы он говорил мне нежные слова, а не такие, к примеру «Перепихнемся – и в кабак!»
Да и кабаки мне наскучили в первые же полгода свободы от Филиппа. Поначалу, конечно, нравились. Я даже купила себе пару так называемых клубных платьев. Одно – густого ультрамаринового цвета с открытой спиной, второе – ярко-красное, обнажающее плечи. Но все это ярко-красное и ультрамариновое великолепие замечают на тусовках только в первые пятнадцать минут. Потом контингент напивается, помещение погружается в сизый дым, а все «клубящиеся» особи сливаются в копошащуюся на танцполе однородную вязкую массу. Иногда из этой массы вдруг неожиданно выныривают чьи-то липкие и совершенно незнакомые руки и пытаются в лучшем случае приобнять за плечи, в худшем – пролезть прямо в декольте. А те, которые «партнеры», в кабаке произносят свою сакраментальную фразу задом наперед: «Выпили – пора бы и перепихнуться!»