Алекс Норк
Четыре с половиной
ЧАСТЬ I.
Стена бежевого шлифованного кирпича оставляла для обзора только зеленую крышу особняка в глубине территории, куда можно было попасть через раздвижные ворота, либо через стальную дверь, тоже сейчас закрытую.
По другую сторону асфальта — лес.
Человек, выбравшийся из такси, посмотрел туда, на стволы сосен — желтоватые у крон, с прятавшейся в желтизне краснотой, которая улавливалась ощущением, а не зреньем.
Таксист вынул из багажника небольшой чемодан, поднес и вежливо попрощался. Подумал, видно, что клиент прибыл домой.
Пожилой человек с этим «монтировался» — в летнем костюме хорошего импорта, загорелый, с короткой стрижкой, умело скрывающей наступившую уже редкость волос, еще привлекали глаза — очень спокойные, с командным чуть выражением.
Человек повернулся к высокой кирпичной стене, но не двинулся, ожидая.
Тихо.
Слышен только, уже издали, звук уходящей машины.
— Здравствуйте, Сергей Петрович.
— Здравствуй, Алексей.
Мужчина лет тридцати, спортивный, немаленьких габаритов, поспешил навстречу и, обгоняя желание возразить, ловко отобрал у приехавшего чемодан.
— Да, Сергей Петрович, такие вот дела, жить бы еще и жить...
Человек приостановился у открытой двери.
— Нет, Леша, жить ему было нечем.
— Шутите, Сергей Петрович, столько всего?
— Вот. Ты у него четыре года?
— С лишним.
— А часто видел веселым?.. Можешь не отвечать. Он, Леша, по натуре чемпион, а когда выиграл все и понял, что финишных ленточек больше не будет, — человек шагнул внутрь, — тогда жизнь и кончилась.
Сзади щелкнула замками стальная дверь, а прибывший увидел знакомый фасад с бельэтажем тонированного сплошного стекла; он продолжил вслед сказанному:
— Думаешь, трудно ему было сердце подлечить? Даже при этих делах? — два пальца коснулись шеи. — Не хотел, говорил: мне судьба не велит.
Оба пошли по зеленому ухоженному газону.
— Родственники все собрались?
— Да.
— А когда назначены похороны?
— Не назначены пока.
Человек приостановился и вопросительно посмотрел.
— Тело набальзамировано, в морге сейчас. Тут, Сергей Петрович, такая история...
* * *
— Завещание, господа, я оглашаю в присутствии свидетелей. Вы, молодой человек?..
— Алексей, начальник охраны.
— Не «Алексей», а полностью — фамилия, имя, отчество. Вот в этой графе, и внизу под ней — число, подпись. И вы.
— Это мой сотрудник.
— То же самое, следующие две графы ниже.
Трое мужчин и женщина расположились в креслах просторного нижнего холла. Нотариус стоял напротив этого полукруга, рядом с изящным инкрустированным столиком, низким, и потому неудобным для двух молодых людей, ставивших свои фамилии и подписи на бумагах.
Справившись, они отошли в сторону и дисциплинированно замерли.
— Сейчас, господа, я оглашу завещание, но прежде прошу ваши паспорта.
Произошло шевеление, мужчины встали, женщина, вынув из сумочки, протянула одному из них свой.
— А твой зачем?
— Ну, попросили...
Нотариус обратил внимание:
— Да-да, сударыня, и ваш тоже.
Процедура заняла малое время, документы вернулись хозяевам, а те — на свои места.
— Итак, господа, заявление составлено, — нотариус скороговоркой прочитал — где и когда, и что каждый получит полагающуюся ему копию. — Итак, господа, согласно воле покойного: «Наследниками моего имущества, состоящего...»
Он перешел на медленный темп.
А голос повысил.
После первой имущественной позиции сделал паузу.
Перешел ко второй...
Счета...
Недвижимость, зарегистрированная в России...
Недвижимость, зарегистрированная за границей...
Иные имущественные ценности...
Начали строиться в ряд.
Известный, наверное, по существу всем присутствовавшим, ряд продолжался, а прибавляясь новым описательным пунктом, застывал общей конструкцией, которая, стало скоро казаться, лишь соприкасается с этим маленьким пространством и незначительными людьми. Ей не было места и там наружи, внутри бессмысленной кирпичной стены, непонятно зачем растущего рядом леса и тем, что могло быть за ним.
Кто-то нервно отрывисто кашлянул, а молодой охранник, не выдержав, прошептал:
— Это ж каждому и внукам, и правнукам...
Старший строго поднял в ответ указательный палец.
Но нотариус, наконец, закончил.
И ему самому понадобилась маленькая передышка, чтобы вернуть себя в прежний привычный масштаб.