— Решительно не проблема. Я помогу вам с транспортировкой. Это всё, что вы намерены желать?
— Именно так.
— Чудесно.
Прокатчик озарился услужливой улыбкой. Тень грусти спала с его лица. На короткое время.
Как мало же надо, чтобы почувствовать себя живым!
***
Следующие два дня Тамура сидел в своей каморке с открытым балконом. Тонированные пластиковые стёкла приглушали солнечный свет, отражавшийся от окон соседних домов, чьи обитатели предпочитали большую приватность.
Неплохо бы купить занавески
— Свет меня не раздражает.
Скажи это завтра своим глазам
На следующий день сил что-нибудь сказать у него не было. От перенапряжения мозг превратился в кашу и надорвано болел.
Всё-таки перестарался ты с “отдыхом”
— Ыыаммм…Хъъъ
Провалявшись в беспамятстве ещё два с половиной дня, Тамура наконец пришёл в себя. Желудок ныл, словно толпа хулиганов всю ночь втаптывала его грязными говнодавами внутрь его измученного тела.
И не одну ночь, а все три
— Охх, помолчи. От тебя не легче.
Это ты сам себе говоришь
— Я что-то должен был сделать.
Не мешало бы поесть
— Я должен был вернуть кассету!
А доктор тебя предупреждал!
— Надо только подняться…
Не забудь плед, он так там и валяется
— Да ну его этот плед, другой найду.
Этот связала мама
Но Тамура уже себя не слушал. Он прохромал на улицу, ковыляя, спустился с лестницы, несколько раз остановился на ней, борясь с приступами тошноты.
Это всё от голода
— Мы идём в прокатную.
И славно, это как раз по пути к Кобаяши
— Как стыдно-то, он ведь ждал.
А мама ждала, что из тебя выйдет что-нибудь путное. Что ты хотя бы девушку себе найдёшь
— Мне не нужна девушка.
Что женишься
– “Слишком рано взрослеют”…
Опять ты за старое
– “Слишком рано остаются одни”
Вместо неоновой дорожки “Видеопрокат” над дверью красовался развёрнутый эмалированный папирус с акварельным рисунком и тушевой каллиграфической надписью:
“Old SalMOON”
“Старый (лунный) Лосось”
Рыбина была старательно выведена графичными чёрными контурами и раскрашена красными, жёлтыми и оранжевыми чернилами. На лбу и прочих сверкающих частях её тела белым акрилом были обозначены блики.
— На лосося по цвету совсем не похоже.
Но художник здесь поселился талантливый
— Интересно, сколько ему лет.
Наверняка какой-нибудь проворный юнец
— Почему ты так решил?
Знаешь как рождаются прозвища в школе? — мелких детей называют здоровяками, здоровяков, наоборот, малышами
— Сколько бы лет ему не было, он наверняка не лишён чувства юмора.
И, может быть, любви к английскому языку
— О, это было бы чудесно. Знать бы, что в этой лавке.
Похоже, возвращение кассеты откладывается на неопределённый срок
— Я бы, для порядка, ещё постучался к нему домой.
Так он и сделал.
Ему никто не ответил.
В двери было новомодное тонкое продолговатое окно для почты. Кассета с трудом пролезла в него. ХлопкА об пол не последовало. Тамура отогнул окошечко пальцем и увидел, что кассета легла на какую-то коробку.
— Видимо, про переезд он не шутил.
Ты хотел сказать, не ВРАЛ
— Всё в рамках приличий, как ты и хотел.
Ты и есть само неприличие
— Как…
Как ты и хотел
Спустившись во двор к «Старому лунному Лососю», Тамура толкнул дверь магазина, но она не поддалась.
Ты что, не видишь, табличка “Не работает”
— И впрямь. Как я её не заметил?
Ты видишь и слышишь только то, что хочешь
— Зайду потом. Голод отступил.
Если что, я тебя предупреждал
— О чём?
Обо всём, о чём ты не хотел слушать
— Сильно нужны мне твои советы.
Ты их сам себе даёшь
— Вот и сникни.