Как только кабинет погрузился в полумрак, Герилло подошёл к столу и с металлическим стуком положил на него что-то.
— Вы были правы, — хрипло произнёс он, и Джейн заметила, как его веко нервно дёрнулось.
— Была права… — она осторожно протянула руку к предмету. Простое железное кольцо. — В чём?
Вместо ответа Герилло яростно выдохнул и протянул руку к Джейн — но тут же замер, когда ему в грудь упёрлось острие клинка Кальдо.
— Без резких движений, — холодно проговорил телохранитель.
Пару мгновений патриций пристально смотрел на Кальдо. А затем перевёл тяжёлый взгляд на Джейн.
— Вы им доверяете?
— Больше, чем тому, кто вламывается в мой кабинет без предупреждения, запирая за собой дверь и прося закрыть шторы, — медленно проговорила Джейн, крутя кольцо в пальцах.
— Вы не ответили.
— Как и вы. В чём я была права?
Герилло напряжённо уставился на неё. Джейн видела такие взгляды — так картёжники прикидывают свои шансы. И Герилло, судя по лицу, свои шансы оценивал невысоко.
Наконец, он сдался и обречённо закрыл глаза.
— Внутренний ободок, — едва слышно выдохнул он.
Джейн поджала губы и поднесла кольцо к самым глазам. Какое-то время она не видела ничего, кроме тусклого блеска железа…
А потом почувствовала, как её сердце болезненно сжимается в комок боли.
С внутренней стороны на неё смотрела грубая гравировка в виде головы ящерицы.
— Кальдо, Фреддо, — прохрипела она. — Выйдите и не впускайте никого.
Телохранители обменялись настороженными взглядами.
— Ваша милость, — осторожно проговорил Кальдо. — Вы уверены, что…
— Уверена.
Она уже приготовилась к очередным возражениям. Но вместо этого они почти одновременно кивнули и двинулись к двери. Джейн нетерпеливо смотрела, как они возятся с замком и выходят.
А затем резко перевела ошарашенный взгляд на Герилло.
— Откуда? — прошептала она.
Патриций раскрыл рот, но из него вылетел лишь сухой кашель. Он схватил со стола графин с водой и запрокинул, делая глоток. Пролитые струи прочертили тёмные дорожки по белоснежному воротнику.
Каждую секунду молчания кровь оглушающе шумела в ушах Джейн. Резкий укол боли заставил опустить взгляд — ногти одной ладони до крови вцепились в другую.
— Откуда, Герилло? — снова прохрипела она.
Наконец, он шумно выдохнул и вытер губы тыльной стороной ладони.
— Марино.
Наверное, так себя чувствует человек, стоящий на краю пропасти и внезапно чувствующий чей-то лёгкий толчок в спину.
— Когда вы принесли папку, я сразу вспомнил этот символ, — Герилло бессильно рухнул на кресло напротив и со стоном спрятал лицо в ладони. — Я видел его в доме Марино. В его дурацких записях.
Джейн облизала пересохшие губы.
— Если бы я состояла в тайном обществе, последнее, чтобы я сделала — вела бы записи об этом.
— Он отучился в Коллегии на счетовода и всегда был чёртовым счетоводом. Это их болезнь — вести записи, — он горько усмехнулся. — Если что-то не записано и не учтено, это кажется им несуществующим.
— Я сомневаюсь, что Марино показывал бы такие вещи всем подряд. И что он оставлял бы их на виду.
К её изумлению, Герилло сдавленно хихикнул.
— Его жена имеет привычку лазить всюду, куда он запрещал ей лазить.
— И как это…
— Я спал с ней.
Джейн надула щёки, широко раскрыла глаза и шумно выдохнула. Самый известный дамский угодник Виареджио и по совместительству агент Суда пойман потому, что его жена изменяла ему. В любой другой день, она бы нашла эту ситуацию ужасно ироничной и такой… Делинкросианской.
Но сейчас ей было не до этого.
— Я надеюсь, записи у вас?
Вместо ответа Герилло швырнул на стол изрядно помятую папку.
— Там всё, чёрт возьми, — он широко взмахнул рукой. — Сколько уплачено новостным листовкам и за что, идеи для новостей, время встреч с агентами, части донесений.
Рука Джейн мелко подрагивала, когда она переворачивала страницы. Бисерно мелкий, идеально выверенный почерк, схемы, цифры. Аккуратные и ровные строчки, складывающиеся в страницы…
И на каждой информации было больше, чем во всей чёртовой папке, которую ей притащил Бернардо.
— Проклятье, — произнёс кто-то её губами. Те же имена, что в папке Бернардо — рядом с абсолютно новыми. И новых куда больше.
— Когда я увидел это в первый раз, то подумал, что это всего лишь наброски для новостей. Марино владел третью всех листовок в Виареджио, и Совет часто просил его опубликовать что-то конкретное или для конкретных целей.
— Судя по всему, этим он и занимался, — выплюнула Джейн, неверяще качая головой. — Только не для Совета и далеко не с третью листовок.
Её взгляд наткнулся на сумму, перечисленную «Вокс Попули» за «создание определённого образа Л». Боги. И это лишь одна из выплат. Сколько у них денег?
— Почему вы молчали тогда? Вы могли арестовать Марино!
— Вы представляете, как бы это выглядело? — насмешливо фыркнул Герилло. — Для любого нормального человека это выглядит как фэйне-нидрингский мировой заговор. Манипуляции политиками, контроль листовок, обвал валют, шантаж, шпионаж, боги знают что ещё, — он покачал головой. — И всё это оправдать одним лишь журналом? Даже последний идиот не поверил бы в это.
— И, тем не менее, журнал сейчас здесь. Что изменилось?
— Ничего.
Джейн сглотнула.
— Значит, Марино не арестован?
— Он мёртв, — глухо проговорил Герилло.
Джейн почувствовала, как её плечи опускаются.
— Мёртв? — переспросила она непослушными губами. — Вы убили его?
— Я решил взглянуть на записи ещё раз сразу после вашего визита. А Марино, похоже, пришло в голову, что лучше избавиться от них как можно скорее. И вышло так, что мы с ним… Столкнулись. Он даже не пытался говорить, — патриций оттянул воротник рубахи, демонстрируя широкую повязку с бурым пятном на ней. — А Скорретто… — Герилло опустил взгляд на свои ладони, будто видел их в первый раз. — Она видела всё. И попыталась закричать. А если бы кто-нибудь услышал… — он поднял умоляющий взгляд на Джейн. — Вы ведь понимаете?
— Да, — солгала Джейн. — Понимаю.
Она никогда не убивала того, с кем спала. И, если быть совсем честной, вообще никогда никого не убивала. И искренне надеялась, что не придётся.
Но вряд ли Герилло станет от этого легче.
— Несколько недель все будут считать, что они уплыли по срочным семейным делам в Мидланд, — патриций вновь опустил взгляд. — По крайней мере, я сделал так, чтобы всё указывало на это.
— А потом?
— А потом они догадаются, что что-то не так. И выйдут на меня.
— И вы не боитесь этого? — Джейн не знала, восторгаться ли его смелостью или соболезновать его тупости.
Герилло скривил губы в тусклом подобии насмешки.
— Первое, чему учат в любой армии — страх не должен мешать делать то, что должно. А я уверен, что Советник и гранд-адмирал Виареджио должен защищать город и его людей от чего-то вроде этого, — он презрительно кивнул подбородком на папку.
— Большинство людей на вашем месте просто сделало бы вид, что ничего не знает и выбрало бы спокойную жизнь дальше, — Джейн смотрела ему прямо в глаза. — Вы же понимаете, что если мы сделаем хотя бы один неверный шаг, если мы хоть немного оступимся, то погибнем? Что больше не можете доверять никому, кроме меня?
Джейн не хотела бы жить в мире, в котором она сама была бы единственным достойным доверия человеком.
— Вы знаете девиз семьи Герилло? — вскинулся патриций. — «На погибель тиранам». Мой прадед казнил трёх идиотов, которые думали, что власть в Виареджио может принадлежать кому-то, кроме народа. Мой отец добился изгнания ещё одного. И я хотел бы оставаться достойным наследником.
— Даже если для этого придётся пойти на союз с Лепортой?
— Неделю назад это казалось мне отвратительной идей. Но неделю назад я не знал того, что знаю сейчас, не убил Советника Виареджио и свою любовницу. В конце концов, неделю назад я бы и пальцем не шевельнул, чтобы спасти вас и ваш Магистрат, — заметив непонимающий взгляд Джейн, он указал на папку. — Пятнадцатая страница.