Марку восемнадцать: вымахал под два метра и раздался в плечах. Он отращивает волосы и не бреет щетину - пугает сходство с отцом. Тот, наконец, сколотил капитал и мечтает о расширении: присмотрел небольшой уютный ресторанчик в паре кварталов. Бар собирается оставить сыну и поднимать новый бизнес. Марк почти готов: разбирается в бухгалтерии, усвоил азы психологии - годы практики научили читать по лицам в совершенстве. Зияют бреши только в базовых науках - помимо грамоты и арифметики так и не учился ничему. Расстриженный священник давно спился и теперь кормит червей на старом городском кладбище. Его дочурка, милая молодая девушка, подрабатывает в кабаке официанткой. Она влюблена в Марка и мечтает о воздушном ослепительно-белом свадебном платье.
Марк мечтает только об одном: избавиться от ночных кошмаров. Вздремнув после обеда, он снова видит море. Волны цвета портвейна разбиваются о каменистый берег. По колено в воде стоит старик аймара в промокшем пончо и зовет сына. Потом он поворачивается к Марку и говорит: «Ты не утонешь, у тебя другая судьба».
В холодном поту Марк просыпается и слышит крики отца. От клиентов нет отбоя и ему снова нужна помощь.
Марк убирает зал и выходит с ведром помоев на задний двор. Море мрачным божеством занимает все его мысли и начинает сводить с ума. Решение приходит внезапно: божество нужно осквернить, и тогда пропадет вся его магическая сила. Марк направляется в сторону пристани и несет с собой ведро, зловонное содержимое которого распугивает прохожих. Он выходит на причал и впервые видит море.
Ведро падает и разливает содержимое на деревянный настил.
Марк долго смотрит в сторону горизонта, потом подходит к самому большому кораблю на пристани и говорит о чем-то с его капитаном.
Шаг второй. Поиск пути.
На исходе дня он, наконец, одолел последний подъем. Привалился к камню в изнеможении, но усталость внезапно прошла. В лучах заходящего солнца он увидел согбенный силуэт в проеме рукотворной пещеры. Быстро вскочил на ноги и крикнул:
- Я искал тебя десять лет. Далеко же ты забрался, - хорошо, вроде бы, поставленный голос на последнем слове дал петуха, но не вызвал смущения. «Я просто сбил дыхание. Я не боюсь».
- Здесь в горах хорошо дышится. И дело себе нашел, - низкорослый, крепко сбитый мужичок подошел вплотную, - Дай взгляну на тебя. Да, ты похож на него. Те же брови, тот же взгляд.
- Не заговаривай мне зубы. Ты знаешь, зачем я пришел.
- Тебе нужна моя жизнь, - мужичок присел на выступ в скале, откинулся и с удовольствием медленно выдохнул. Было заметно, насколько он устал.
- Мне нужна справедливость. И месть.
- Прежде, чем ты это сделаешь, я хочу сказать, что не желал ему смерти. Это был несчастный случай.
- Ты изнасиловал мою мать и убил отца, - парень выхватил револьвер из кармана и навел на собеседника.
- Я любил ее, она любила меня. Твой отец узнал и напал на меня. Я защищался, - голос ровный, дыхание размеренное; ни попытки защититься, ни убежать.
- Это твои слова. У меня другая информация. Ладно, будет последнее желание?
- Я охотно отдам тебе свою жизнь, позволь лишь закончить мою работу. В день, когда я закончу - убей меня.
- Что ты делаешь?
- Десять лет я копаю тоннель в этих горах. Здесь только одна опасная тропа, где разбилось много путников. С помощью этого тоннеля я, быть может, спасу чью-нибудь жизнь.
- Хочешь вернуть долг?
- Да. Ты не сильно торопишься?
- Я очень долго ждал, но - изволь.
Казалось, что дождь никогда не закончится. Они сидели, прислонившись к стенам тоннеля, друг напротив друга в метре от выхода. Капли рикошетили от камней, обдавая лица освежающей прохладой.
- Люди говорили, ты монахом заделался?
- Ого, не прошло и месяца - ты заговорил. Я думал, ты принял обет молчания.
- Мне не о чем говорить с убийцей моего отца, - закрыв глаза и отвернувшись.
- Еще тебе не нравится, что я монах?
- Зачем уходить от жизни, когда ты еще молод и полон сил? Если только - замаливать грехи?
Тот в ответ усмехнулся, вышел под дождь и встал в метре от проема, заложив руки за спину:
- Я расскажу тебе историю, которая случилась с моим учителем. На холме стоял храм. Там жило несколько монахов - никто их не считал; они себя - тоже. Проезжала мимо компания молодежи. Застигнутые дождем, они попросились переночевать в храме. Монахи их впустили, обогрели, накормили и оставили. Поздно уже вечером две девчонки из компании допили вино, и одна на спор решила молодого монаха совратить. Пробралась в его келью, разделась, полезла к нему под рясу и спрашивает: «Ну что, чувствуешь, как настоящая жизнь в тебе закипает?» Тот, ничего не говоря, двумя ладонями сжал ее виски и в глаза посмотрел. Долго так, пристально. Не знает никто, что она там увидела, в глазах его, или даже не в глазах, а только рухнула она тут же на колени, зарыдала и запричитала: «Прости, прости, милый, дуру прости...» А тот ей в ответ: «Ну что, почувствовала, как настоящая жизнь в тебе закипает?»