Мне хотелось поскорее уйти оттуда. Я перешагнула через Хэдли, протиснулась мимо Маккея, подобрала трубу и направилась к решетке. Варгас смотрел на меня из коридора. Он был взбешен, но не двинулся с места.
— Сука трахнутая, — прошипел он с ненавистью.
Я передала Уоллесу трубу через решетку, не сводя глаз с Варгаса. Маккей отпустил Хэдли и позволил ему выползти из камеры. Тот корчился на полу и желал нам всем страшной, мучительной смерти. Я с удовольствием скрутила бы его и вытащила отсюда, но не получила такого распоряжения. Все эти протокольные ограничения просто не укладываются в голове. В блок вошел офицер Дэвидсон. Он должен был помочь нам вынести Феликса Роуза. Тяжело дыша, я прислонилась к решетке.
«Тебе очень повезло», — размышляла я, слыша, как колотится сердце.
Я старалась не оглядываться на Уоллеса, размышляя над тем, что он мог видеть, и слышал ли, что сделал Маккей. Повезло, повезло, повезло.
Появились Дэвидсон и Маккей с тяжелыми носилками. Уоллес велел мне занять место Дэвидсона и уходить.
— С глаз моих долой, — добавил он.
Я первый раз принимала участие в разрешении кризисной ситуации и уже влипла в историю.
Я подменила Дэвидсона и охнула под весом носилок, в очередной раз удивившись, каким тяжелым может быть человеческое тело. Мы поплелись дальше и прошли мимо заместителя начальника тюрьмы, который быстро двигался нам навстречу. Он окликнул Уоллеса, чтобы получить от него отчет. Защитный шлем постоянно соскальзывал мне на глаза. Я чувствовала себя как ребенок, вырядившийся на Хэллоуин в костюм пожарника.
«Черт, черт, черт, — думала я про себя, — лучше бы умирающего Феликса Роуза тащил кто-нибудь другой».
По дороге Маккей три раза останавливался, чтобы передохнуть. Я радовалась каждому перерыву. Носилки были старые, брезентовые, вроде тех, что показывали в старом сериале про военный госпиталь. В лазарете не было лифта, и к тому времени, когда мы наконец добрались до места, Феликс Роуз перестал стонать. Им занялся санитар. Я облокотилась о стол и почувствовала свой истинный возраст. Все мои тридцать девять лет давили на меня тяжелым грузом.
— Подождешь еще минуточку? — спросила я Рея. — Мне нужно кое-что проверить.
Он кивнул:
— Распоряжайся временем как хочешь.
Я вышла из приемной и направилась в коридор, где находились камеры заключенных. Остановилась у двенадцатой камеры, где жил Кроули. Она была пуста. Вероятно, он все еще в изоляторе. Заглянув в дверную щель, я посмотрела на стены, изрисованные и покрытые царапинами — какие-то круги и треугольники, которые я встречала повсюду. — но не заметила ничего, что привлекло бы мое особое внимание. Я подошла к следующей камере и заглянула туда. Джош лежал на матрасе, глаза закрыты. Я прошептала его имя, и он поднял голову.
— Это я. — Я чувствовала себя полной идиоткой, разыгрывая здесь сцену из «Ромео и Джульетты».
— Офицер Уильямс?
— Да. — поморщилась я. Достав ключи, открыла дверь и зашла внутрь, но оставила дверь открытой.
Он выглядел напуганным, будто не ожидал, что его фантазии станут реальностью. Я пришла к нему во всеоружии и в полной боевой готовности.
— У нас две минуты, и ты должен мне кое-что объяснить.
Он кивнул.
— Что?
— Драка во дворе. Ты боялся, что с Кроули случится нечто подобное?
Он посмотрел на меня отсутствующим взглядом, затем снова кивнул:
— Не знаю. Возможно.
— Элгин напал на Кроули из-за того дурацкого комикса?
И снова осторожный кивок.
— Думаю, да. Эта новость многих расстроила. Оказывается, они не знали, что Кроули все еще работает над ним.
— Многих?
— Элгина. Роя. Я слышал, что и других.
— Роя?
— Немного. Однажды я слышал, как он назвал Кроули психом, когда приходил навестить его. Они крупно повздорили. Кроули хотел, чтобы я постоял на стреме, пока они говорили.
Значит, Джош прикрывал их.
— А где комикс сейчас?
Джош пожал плечами.
— У меня его нет.
— Его забрал Кроули?
— Не знаю. А где Кроули?
— Мотает свой срок. — Внезапно я услышала шум в коридоре лазарета. Где-то хлопнула дверь. Я испугалась, что меня застукают за нарушением служебных полномочий. Выскочила из камеры Джоша и закрыла за собой дверь.
— Где Кроули? — снова спросил Джош.
Я проигнорировала вопрос и вернулась в приемный покой.