— Сколько?
— Тридцать пять кусков.
Джастин улыбнулся.
— Кажется, ты прав. Мы нашли способ.
Глава 34
Г. Р. Хармон никогда не понимал, почему в гольф принято играть по утрам. Что может быть приятнее, чем выйти на поле летом во второй половине дня? Жара спала, у дальней кромки фервея[55] тут и там мелькают олени, в конце раунда тебя ждет ледяное пиво или, что еще лучше, большой бокал джин-тоника. А все остальные понимали бы, что поступают именно так, как не надо. Выходят в самую жару, когда на поле протолкнуться негде. Стадо баранов. Ни один не осмелится поступить по-своему, пойти против правил. Запуганные слабаки, не умеющие принимать правильные решения. Даже в таком простом и приятном деле, как гольф.
Г. Р. улыбнулся при этой мысли. Почему-то его кэдди принял эту улыбку на свой счет. Еще чего. Кэдди сегодня попался — полный бездарь. На второй лунке едва мяч нашел, посоветовал седьмой айрон вместо шестого, на четвертой лунке неправильно определил расстояние.
— Ты здесь недавно, — вслух высказал свою догадку Г. Р.
— Да, сэр, — подтвердил кэдди.
— Из другого клуба?
— Не то чтобы. Решил сменить профессию.
Г. Р. смерил его недоуменным взглядом.
— Староват ты для кэдди…
— Что ж, сэр, не все сразу находят свое место в жизни.
«Тоже мне место, — подумал Г. Р. — Ухлопать добрую часть жизни на поиски — и в итоге вот это? Таскать по полю чужие сумки с клюшками?»
Стадо запуганных баранов.
Г. Р. ударил по мячу на пятой лунке. Мяч улетел примерно на двести двадцать ярдов к правой стороне фервея. На зрение Хармон пока не жаловался, поэтому разглядел, как мяч скатывается в короткий правый раф. Если лег нормально, дело в шляпе. Выбить на край грина, потом на грине коротким невысоким чипом, а там одним или двумя паттами закатить в лунку. Будет пар или даже берди. Легко. Только кэдди почему-то забрал не туда. Этот недоумок ведет электромобиль куда-то влево, к лесу.
— Ты бы себе очки заказал, сынок, — возмутился Г. Р. — Мы же не туда едем!
Кэдди не ответил, зато нажал на газ. Г. Р. повысил голос.
— Мяч на другой стороне фервея. Ты едешь не туда!
Кэдди посмотрел на пассажира.
— А вот и нет.
Они свернули с широкого открытого пространства поля в густую рощу у самой кромки поля. Джастин знал, что долго там оставаться не следует, не ровен час кто-нибудь заметит. Придется действовать быстро.
Он остановил электромобиль, и заметил, как у Хармона глаза лезут на лоб при виде великана, дожидавшегося их в глубине рощи.
— Тридцать пять кусков! — пожаловался Бруно. — Пришлось списать этому хорьку весь долг. Поверить не могу!
— На доброе дело не жалко, — напомнил Джастин. — Ты же сидеть не хочешь?
— Давай уже приступим, что ли, пока у меня терпение не лопнуло.
— Не знаю, что вы затеяли, — предупредил Г. Р. Хармон, — только это в любом случае зря. Денег из меня вытянуть не удастся. К тому же очень скоро здесь кто-нибудь появится и захочет узнать, что происходит.
— Времени у нас достаточно, сенатор, — заверил Джастин. — Более чем достаточно. А деньги нам не нужны.
Хармон дернулся, услышав слово «сенатор». Теперь он в курсе, что им известна его личность. А это иногда обескураживает.
— Вот сотовый. — Джастин подал аппарат Хармону. — Звоните Линкольну Бердону и скажите, что вам срочно нужно с ним увидеться.
— Это зачем еще? — буркнул Г. Р. — Не буду. С какой стати?
— Повторяю второй раз. Позвоните Линкольну Бердону и договоритесь встретиться сегодня вечером. Скажите, что это важно.
— Да пошел ты!
Хармон уже хотел позвать на помощь, но не успел прокричать ни звука. Джастин с размаха саданул локтем прямо в челюсть пожилого политика. Выбитый зуб описал дугу в воздухе. А Хармон шлепнулся на землю.
Сидя на траве, он сплюнул кровь и посмотрел на Джастина ошалелыми глазами.
— Вы еще пожалеете!
— Боюсь, это вы пожалеете, — поправил Джастин. — Мой товарищ далеко не так уступчив, как я.
Бруно шагнул к раскорячившемуся на земле Хармону и велел:
— Снимай ботинок!
Хармон не понял.
— Что?
— Сними ботинок. Лучше ты сам, чем я, потому что я сейчас злой, могу ненароком ступню оторвать. Шевелись!
Хармон нагнулся и стащил с левой ноги белоснежную туфлю для гольфа.
— Теперь носок! — приказал Бруно.
Хармон повиновался.
— Вставай.
Хармон, кряхтя, встал на ноги. В руках у Бруно появился пистолет с глушителем. Вот теперь Хармон задрожал по-настоящему.