Это была приемная семья тогда еще принца Рея. Оказалось, что Темновых убили Бессмертные – то ли ради защиты принца, то ли по еще какой причине.
Матвей насторожился. Отец никогда не рассказывал о своей жизни в первом мире, а ему раньше это было неинтересно.
– Из всей семьи выжил только приемный сын семьи Андрей Темнов, то есть принц Рей, – пояснила женщина.
– Андрей Темнов? – удивленно переспросил Матвей, вспоминая, что недавно слышал эту фамилию от Мити, да и раньше, кажется, тоже ее где-то встречал.
– Да. Андрей Юрьевич Темнов. Выжил он, а затем оказалось, что и старшая дочь Евгения Юрьевна Темнова смогла скрыться.
Матвей вздрогнул, но, кажется, этого никто не заметил.
– И в эту комнату заселяют вдруг четырех шестнадцатилетних девушек: Дарью Струницкую, Алену Белянину, Милану Покровскую и Веронику Аквилеву.
– Алену Белянину? – переспросил Исупов, который как раз доставал блокнот, чтобы записать имена. – Мы недавно видели это имя в досье моего опекуна Кристины Жильцовой… э-э-э Беляниной.
– Да, Лиса была старшей сестрой Кристины, – кивнула Анастасия Юрьевна. Кирилл был ошарашен, как и Матвей, впрочем.
– Офигеть, а я ей еще объяснял, какая Лиса классная, – пробормотал Исупов, записывая имена. – Значит, Милана – это Лана, Алена – это Лиса, а Дарья и Вероника кто?
– Дарья – это Джен, а Вероника – Фера, – пояснила терпеливо женщина. – Девушки были разными, но всегда держались вместе. В своем Дневнике Джен писала, что пройти испытания комнаты, получая письма непонятно для чего и непонятно от кого, им было очень трудно. И пару раз они даже хотели бросить это дело и уйти, как Хищники, пока кто-то из них не погиб. Как я поняла, задания там были очень опасными. Однако, когда комната предоставила им выбор остаться или уйти, они решили продолжить и вскоре «приручили» комнату.
Наверное, стоит сказать и об их окружении, которое, безусловно, сыграло немалую роль в их судьбе… Девушки попали к нам как раз тогда, когда училище разделилось на два лагеря. Один из них возглавлял Андрей Темнов, а второй – Трезубец. Ученики словно сходили с ума от этих ребят! Голову теряли! Вытворяли такие вещи, словно были не в своем уме! – воскликнула женщина. – Мы не знали, как их обуздать! А они продолжали поклоняться двум звездам училища – Андрею Темнову и Трезубцу!
– А что такое Трезубец? – поинтересовался Кирилл, продолжая записывать за женщиной имена и названия, а затем обратился к Матвею шепотом: – Голос сегодня говорила что-то о каком-то Трезубце.
– Ага, и трусах, – также еле слышно подтвердил Матвей.
Женщина же их обмена мнениями не услышала. Ее вопрос Кирилла рассмешил, словно невозможно было не знать, что такое Трезубец.
– Дима Покровский, Саша Белянин и Рома Легков – три соседа и друга, которых однажды в газете училища обозвали Трезубцем, а им это понравилось, и появился в наших стенах неуправляемый, веселый и немного сумасшедший Трезубец, – радостно сказала женщина, ее взгляд затуманился, словно мыслями она была уже не здесь, а руки ее перестали перебирать бумаги в шкатулке. – Сколько же они мне доставили неприятностей. Я тогда думала, что Трезубец – это мое наказание за былые грехи. Тогда я, наверное, была на стороне Андрея. Он был серьезным, умным и исполнительным, в отличие от шебутного, переполненного энергией и манией к разрушению Покровского, который и был заводилой в Трезубце.
– Получается, Дима и Рей были знакомы? – задал Матвей вопрос, который его мучил в последнее время.
– Конечно. Да они были соперниками, если не сказать врагами. Люто ненавидели друг друга. Причем никто не знал почему. Даже когда я спросила у твоего отца после разрушения училища, почему он так ненавидел Рея, он так ничего толкового сказать не смог. Говорил, что, наверное, его гены потомственного Защитника чувствовали, что с Андреем что-то не так, – грустно усмехнулась женщина. – Наверное, и Темнов не смог бы объяснить, за что ненавидел Диму. Словом, в нашем училище появились однажды два лидера, и оно раскололось на два лагеря. И именно тогда к нам поступили Стихии, которые вдруг встали между этими двумя.