Вот и сейчас Матвей из уважения к своей новой семье прошел мимо могил предков и, следуя распоряжениям Леси из лунного света, который клубился за его спиной, творил букеты цветов. Людмила и Михаил Покровские, его прадедушка и прабабушка. Дмитрий и Римма Покровские, родители Леси. Могила первого находится на кладбище третьего мира рядом с Лиа… Александр и Софья Покровские, его бабушка и дедушка. Погибли, когда их ребенок был еще совсем мальчишкой. Л… Л… Лиана и он. Биологические родители Матвея.
– Эй! – Леся легонько дернула Матвея за рукав куртки, отвлекая его внимание от надгробного камня, на котором было написано «Дмитрий Александрович Покровский. 01.02.1995 г. – 11.04.2021 г. Самому любящему и любимому брату, мужу, отцу, другу. Пусть твоя улыбка не померкнет и после смерти». Матвей оторвал взгляд от фотографии незнакомого человека и посмотрел на рядом стоящую женщину. – Для Лианы белые лилии. Она их очень любила.
– Зачем? Это ведь даже не их могилы, – заметил Матвей, а сам думал, что даже годы жизни на памятнике указаны неправильно. Вот только он никому и никогда больше не расскажет, что произошло с Дмитрием. Рома знает об этом, но он не посчитал нужным рассказать остальным и даже не сменил цифры на памятнике, значит, пусть все так и остается. Дмитрий Александрович Покровский умер в день своего исчезновения, и незачем Защитникам знать, что произошло в далеком от них третьем мире.
– Матвей, цветы! – настаивала на своем Леся, и мужчине пришлось подчиниться.
Кристина, Наташа и Лера развели бурную деятельность по очистке от прошлогодних листьев и травы памятников. Близняшки делали вид, что помогают. Кирилл играл с сыном, пытаясь поймать Дениса, бегающего вокруг него с радостными криками, и в то же время старался делать это как можно незаметнее, потому что иначе Кристина могла счесть его поведение неподобающим и отчитать как мальчишку. Женя тоже вошла на территорию Покровских, и стоило Матвею отойти в сторону от памятников Лианы и Дмитрия, как она подошла к ним, взяв из сумок женщин чистую тряпку, села около камня, вдали от остальной компании, и без энтузиазма начала очищать от грязи, которая скопилась за зиму, фотографию Дмитрия, что-то бормоча себе под нос. Зная жену, Матвей мог предположить, что она призывает проклятья на головы Защитников, которые заставили ее чистить памятник врага.
Матвей был в этом месте не больше десяти раз, а Женя и того меньше, но каждый раз, когда обстоятельства заставляли ее здесь появиться, она не подходила ни к одному памятнику, кроме того, перед которым сидела сейчас. И ее муж никак не мог понять, почему из всех надгробий она выбирает всегда это. Наверное, и она испытывала какую-то привязанность к человеку, о котором часто говорили в доме. Впрочем, заканчивался ее визит к Дмитрию Покровскому всегда одинаково:
– И пусть Ветра хранят твой покой, – повторяла она всегда за Кристиной, а стоило остальным Защитникам отойти достаточно далеко, как она всегда добавляла: – А Огонь сожрет твой дом, красавец. – А иногда еще и несильно ударяла памятник. И Матвей, видевший этот жест пару раз и слышавший фразу, не мог понять, говорит она это со злостью, с усмешкой или с теплом в голосе, настолько ровный у нее всегда был тон.
Вот и сейчас после определенного ритуала, которым руководила Кристина, компания таким же шумным потоком направилась в сторону захоронений Исуповых. Там женщинам потребовалось еще некоторое время, чтобы навести хотя бы небольшой порядок. Женя, видимо решив, что, протерев несколько раз фотографию и надгробный камень Дмитрия, выполнила программу минимум, даже не зашла за забор и все время, что Защитники провели на земле Исуповых, просидела на лавочке.
Наконец, когда все формальности были выполнены, по мнению младшего поколения, а дань погибшим, по мнению старшего, отдана, Защитники засобирались домой.
– У меня раздражение от порошка! – ныла Инна, когда Защитники медленно выходили за забор. – Почему мы должны это делать каждый год? У нас ведь есть деньги. За памятниками и без нас следят.
– Затем, что это ваши родители, – строго ответила Кристина, останавливая проходящего мимо и зевающего Покровского и передавая ему мешок с мусором. – Мы с Ромой еще кое-куда зайдем, а вы езжайте домой, разогревайте все и накрывайте за стол. Наташ, поможешь Лесе проконтролировать там все?
– Может быть, я с вами? – без особой надежды поинтересовалась Смирнова, грустными глазами глядя на мужа.