– Почему ты мне вчера ничего не сказал? – никак не могла прийти в себя после заявления мужа о предстоящем приключении Лера.
– Я забыл, – пожал плечами Кирилл.
– Забыл? – голос Леры даже охрип от негодования. – Это же Питер! Закрытый город. Ладно Матвей – он вообще себя всесильным считает, но ты… ты ведь вырос с тех пор, как мечтал о Лисе.
– Ты мне теперь это всю жизнь припоминать будешь?
– Пусть тебе будет стыдно, – прошипела Лера.
Помимо скандальной супружеской пары в город собирались трое одиноких ребят, у каждого из которых за плечами была своя печальная история и которые каждый раз вызывались вместе с Матвеем на самые безнадежные операции. В эту команду входили: жизнерадостный темноволосый красавчик Ярик или Зайчик, высокий, болезненного вида мужчина Николай или Половинка и строгая, серьезная девушка Маша или Марелла. Во всех троих Матвей был уверен на сто процентов, они не раз выручали его из сложных ситуаций и спасали жизнь его друзей.
– Готовы? – поинтересовался Покровский, выходя к своей команде и морщась от приторно-сладкого воркования, которое раздавалось около него в общем зале, заставленном множеством экранов, где сидела команда отдела связи. По телефону разговаривал молодой парень, который не так давно поступил на службу сразу после окончания военного обучения.
– Привет, моя хорошая. Как дела? Что значит «чего звоню»? Хочу услышать твой чудесный голосок. – Кажется, «его хорошая» закричала, потому что Митя отнял трубку от уха и улыбнулся еще шире. – Дорогая, а ты знаешь, что сегодня мы ждем гостей?
– Мы не можем пересекать черту Питера. Потом не выйдем оттуда! – отвлекла Лера Матвея от болтовни парня, который зачастую его веселил своим неуклюже-хамским поведением. – У меня сыну пять лет! Он еще писать как следует не умеет!
Покровский закатил глаза. Сыном Лера шантажировать любила.
– Можешь оставаться, – пожал он плечами. – Кирилл все равно едет, нам может понадобиться его сила, чтобы связаться с первым миром.
– Его сыну тоже пять лет! И он тоже еще писать толком не умеет! – округлила от ужаса глаза Лера.
– То есть если у меня сына нет, то меня не жалко?
– Матвей! Ты только вдумайся: у тебя даже сына нет! И он не только писать, но и дышать не умеет!
– Зайка, котик, пусичка, лапочка, птичка-синичка, солнышко, малышка, – продолжал ворковать Митя.
Матвей закатил глаза.
– Рано или поздно город проверить придется.
– И эта светлая мысль пришла не только тебе. Я приготовила тебе отчет о пропавших без вести, мы вчера потеряли там четырнадцать человек! Они могут быть уже мертвы.
– Ты меня любишь? Ну любишь ведь, признайся!
– Лера, перестань истерить! – взмолился Матвей. – Ты можешь оставаться. Кирилл не против с нами идти. Не против же? – Покровский перевел взгляд на друга, тот помотал головой. – Никто никого не тащит насильно.
– Что это значит – «ты не против»? – накинулась женщина теперь на мужа.
Кульминацией всего этого балагана стала реакция любвеобильного Мити, когда его собеседница бросила трубку. Он вскочил с кресла и пару раз со злым рыком ударил аппарат об стол, отчего тот разлетелся на пластмассовые и металлические детали, заставляя Матвея отпрыгнуть в сторону.
– Ой, – тут же притих парень, когда заметил, что сделал, а также взгляды всех собравшихся, направленные на него. – Она назвала меня сахарозаменителем, – оправдываясь, обратился он к смотрящему на него широко раскрытыми глазами Матвею. Тот с трудом совладал с собой.
– Ладно. Мы пошли. Будьте на связи.
– Хорошо, босс! – воскликнул парень, взлохмачивая рукой волосы и озадаченно смотря на свое раскуроченное средство связи.
– Не называй меня так. Сколько можно повторять?
– Без проблем, босс, – все так же завороженно глядя на остатки телефона, пробормотал Митя, когда отряд направился к выходу.
– Псих! – бросила ему на прощанье Лера и покрутила пальцем у виска, нагоняя в дверях мужа. Митя показал ей неприличный жест и сел обратно на свое кресло, сгребая со стола стопки бумаги.