– Мое почтение, Принц, – начал говорить один из троицы, когда Матвей остановился напротив. – Меня зовут Михаил, я владелец этого дома. Прошу вас отдать фотографии, которые вы взяли, и немедленно покинуть город.
– Это мой дом, – не согласился Покровский. – Это поместье принадлежит моей семье, а следовательно, и мне.
В этот момент наушник, который связывал команду Матвея и Ярослава, заработал.
– Принц, надо срочно уходить. На нас только что напали. Появились словно из-под земли и напали. Маша ранена. Серьезно, – быстро, тяжело дыша, говорил Ярик.
Кирилл и Лера обеспокоенно переглянулись, Матвей же не подал вида, что его что-то беспокоит, продолжая изучать стоящих перед ним то ли Защитников, то ли дезертиров. Хоть они и пытались показать внешнее спокойствие, Покровский ощущал витающее в воздухе напряжение. Угрозу он чувствовал от четырех фигур, стоящих довольно близко к нему, в то время как остальные, похоже, не столько представляли опасность, сколько боялись. И боялись не незваных гостей.
Одна из сил Матвея, которую его заставляла изучать Лена, а не отец, была развитая интуиция. И если раньше, живя за надежными стенами Даркнесса, он не придавал ей значения и вообще считал бесполезной, то теперь научился ее ценить. И она, в свою очередь, ни разу его не подводила и спасала не только его жизнь, но и людей, доверяющих ему во всем.
И сегодня он почувствовал серьезную опасность, угрозу и неясную ненависть четырех фигур в плащах. Это были не просто Защитники, обладающие максимум двумя силами, в них чувствовалась такая мощь, которую Матвей мог сравнить лишь с могуществом отца, которого в гневе видел лишь пару раз и не хотел бы, чтобы подобный поток ненависти был направлен на него.
– Тем не менее в данное время Санкт-Петербург больше не подчиняется первому миру и не выполняет его законов. Дом мой. Прошу вас немедленно покинуть город, иначе мы будем вынуждены применить силу, – на последнем слове мужчина незаметно повернул голову к одной из фигур в плаще. Наверное, ни Лера, ни Кирилл не заметили этого, а вот Матвей отметил для себя, что силу против него применять будут не Защитники, а именно застывшие четыре фигуры.
– Ну, попробуйте, – усмехнулся Покровский, пытаясь решить, как поступить правильно. Людей здесь было много, и все они не представляли угрозы благодаря смертоносной силе Принца. Но если завяжется сражение, четыре фигуры с легкостью пожертвуют своими бойцами, а вот Матвей был не готов ни к одной потере. К тому же сейчас день и луна еще не скоро появится на небе, а без своего верного друга Покровский не любил начинать бой, когда не чувствовал стопроцентной победы.
Однако решить что-то для себя Матвей не успел, потому что стоило ему замолчать, как поместье вмиг охватил пожар. Покровский и его друзья попятились назад от дома, удивленно глядя на полыхающее здание.
С самого малолетства у Матвея не складывались отношения с огнем. Он плохо помнил свое детство, но вот пожар в Даркнессе – отчетливо. Как жаркие, обжигающие, яркие языки пламени полыхали прямо перед его лицом, как они тянули к нему свои руки, мечтая сожрать… С тех пор у маленького Матвея начиналась неконтролируемая истерика при виде яркого, горячего пламени. Отец пробовал бороться с этим страхом сына, как и с его дикцией, но если вторую ему удалось победить, то первая обосновалась с удобством в сознании и взрослого Покровского.
Завороженно глядя на полыхающее поместье, Матвей даже не заметил, как к нему со спины подошел другой мужчина и зашептал на ухо смутно знакомым голосом:
– В городе не все настроены миролюбиво. Матвей, уходите. Большинство не хочет портить отношения с первым миром, здесь много Защитников.
– Через десять минут закрыть город! Покровского в камеру, на цепи… давно уже пора это сделать. Исупова… вышвырнете куда-нибудь, – холодно и тихо сказала одна из фигур в плащах.
Мужчина, стоявший позади Матвея, отреагировал слишком эмоционально, что, кажется, не понравилось не только Четырем, но и остальным Защитникам.