***
Чем была хороша команда Матвея, так это умением хранить тайны. Все пятеро были осведомлены о странном отношении принцессы к Покровскому, хоть и не знали всей правды о том, кем их командир приходится правящей семье третьего мира, но молчали об этом. Даже говорливый Ярик никогда не упоминал о периодически случающихся встречах с Волынской, что уж говорить о молчаливых Маше или Коле.
Ранение Мареллы оказалось не таким серьезным, как считал Ярик, и уже через полчаса она вернулась от целителей в отдел, где отряд Матвея встречали чуть ли не как героев. Даже Главный Защитник вновь почтил их своим появлением, долго и нудно выспрашивая у Матвея, что они видели в закрытом городе и как смогли выбраться, а также как додумались туда сунуться, положившись на «авось». Смирнов прочитал Покровскому лекцию про необдуманные поступки, а потом с интересом выслушал ложь про то, что они увидели в городе. Или, вернее, не ложь, а полуправду, потому что Матвей промолчал о том, что он был в поместье своей семьи и что там видел, раз Смирнов не пожелал рассказать правду про сестру Димы. К слову сказать, уже въезжая в первый мир, Матвей решил во что бы то ни стало не только высвободить Защитников из Санкт Петербурга из-под власти непонятных Четырех, но и разузнать запутанную историю Миланы Покровской.
– Мы домой, – вечером заглянула в кабинет Матвея Лера, – ты идешь?
– Да, – кивнул Покровский, пряча фотографии из поместья обратно в карман.
Он совсем недавно смог избавиться от любопытного Смирнова, который, кажется, догадался, куда именно ездили его подопечные, но так и не поднял вновь тему поместья. И только после его ухода Матвей смог разложить фотографии на столе, пытаясь найти в них еще какую-то информацию, которая помогла бы ему выйти на след истории Миланы, но так ничего и не нашел. Это были лишь снимки незнакомых и полузнакомых людей. Зато его не на шутку заинтересовала флешка, которую он вытащил из ноутбука в доме. Она была интересна тем, что такие носители информации уже давно никто не использовал, а еще тем, что она была запаролена и Матвей никак не мог ее открыть.
Флешку Покровский забросил в ящик стола и вышел следом за Лерой в коридор, где их уже ждал задумчивый Кирилл.
– Зайдете к нам? – спросил Матвей, когда они выходили из здания.
– Нет, – зевнула Лера. – Поздно уже. Дениса надо спать укладывать, да и устала я.
Кирилл промолчал, и Покровский одарил друга подозрительным взглядом. Нехорошие мысли по поводу него у Матвея возникли уже давно, но он никогда не поднимал тему странного поведения Исупова после встреч с Леной, считая, что это не его дело, но вот за Леру и Дениса ему в такие моменты становилось обидно.
В этот раз Покровский и Исуповы расселись по своим собственным машинам и направились к домам через портал, который переместил их на вторую ступень. Матвей махнул рукой Кириллу, проезжаешему мимо, когда он свернул к собственному дому. Тот этого жеста не заметил, все так же хмуро глядя перед собой, Лера же уже спала.
За размышлениями о Кирилле и его семье Матвей не сразу заметил, что на крыльце горит свет, а на перила опирается Женя, хмуро глядя на подъезжающую машину. Это было странно и необычно. Она никогда не дожидалась его, тем более стоя на крыльце, когда на улице довольно прохладно. Даже Кристина нечасто выходила из дома, помня о том, что это может быть небезопасно.
Но видеть жену, ждущую его, а не, как обычно, спящую, было приятно, поэтому Матвей подходил к дому, радостно улыбаясь, что не скрыло и кольцо Жени, ярко светясь серебряным светом.
– Привет. Кого ждешь? – забежал Покровский на крыльцо. В ответ он получил колючий взгляд.
– Звонил Роман, – ответила Женя спокойным голосом, от которого так и сквозило холодом и ненавистью, – и рассказал про твои сегодняшние подвиги, – последнее слово она произнесла с сарказмом, и Матвею тут же расхотелось улыбаться.
Похоже, его ждали не из-за беспокойства или из-за того, что соскучились, а ради старых добрых разборок.
– Тебе разве не все равно, где я и что со мной? – нагло заявил парень, из-за чего схлопотал пощечину от обычно спокойной и хладнокровной жены.
– Все равно. Сдохнешь ты здесь, в битве или в канаве. Мне на тебя плевать! Я тебя ненавижу, если не забыл!
– О, ты не даешь мне об этом забыть, солнышко, – ядовито ответил Матвей, вспоминая старое прозвище, которое безумно злило Женю. В этот раз оно также возымело эффект, и девушка мигом вспыхнула, показывая свой настоящий темперамент, а следом и силу, которую никак не могла обуздать даже несмотря на то, что с ней занимались самые лучшие преподаватели третьего и первого миров. На кончиках ее волос заиграл огонь, окрашивая их в яркий цвет.